Отложим надоевший, высокопарный слог,
И пафос одиозных диалогов,
Давно опубликован стремительный пролог,
Но всё же далеко до эпилога.

У всяких экспозиций есть персонажи — блиц,
Мелькнут, потом не вспомнишь, кто был первый,
И многие из давешних, действующих лиц,
Исчезли и не действуют на нервы.

Для главного героя настали времена,
Когда огонь угас, а угли тлеют , —
Предложенная фабула, пожалуй неверна,
Раз некому препятствовать злодею.

Трясущийся над требником нравственно погиб,
Листавший книги, полон жизни кстати.
Так, ныне существующий, реальный прототип,
Наглядно соответствует цитате.

Пусть поутихли страсти, а тема тишины,
Покажется бесхитростной и вязкой,
Акценты положительно будут смещены,
Интригой свежей в новенькой завязке.

Сплетутся эпизоды в загадочный коллаж,
Противовесом рамок парадигмы,
За строчками проступит шальной ажиотаж,
И к сути интерес необходимый.

Милейший индивидуум, литературный клон,
Воскреснуть может в облике гротескном,
Пока в перипетиях ещё не закалён,
Поступки обусловлены контекстом.

Раздумывать негоже, когда запал горит,
Законы могут чуточку меняться.
Сработает забытый, единый алгоритм
Развитий грандиозных кульминаций.

Сюжет для дилетантов, сентиментально прост,
Изложенный словами очевидца,
Героями обычно не ставится вопрос —
Родиться ими или становиться?

Фантазии и мысли — ползучие ужи,
Ответственность у автора громадна.
Не каждая развязка способна послужить
Достойным завершением романа.

Copyright: Диомид Самоглядов, 2017
Свидетельство о публикации 117013109644