***
Сядет у моря на сушу, вроде бы и без причины,
Кутая зябкую душу в ласковый мех палантина.

Дразнит намёком на счастье небо пластом хризоколлы*,
Волны серебряной масти в берег вонзают уколы.

Тонкие пальцы сжимают жемчуг отборный на шее…
Он никогда не узнает… Он ничего не успеет…

Пьяный эффектом всевластья, скалясь морским перламутром,
Дерзкий прибой влажной пастью лижет жемчужное утро.

Небо, наверно, устало, небо закрылось туманом.
В сердце любви меньше стало — меньше жемчужного грана**.

Плачет в тумане сирена, в небе закат в цвет фиалки.
Бьётся у берега пена… Так умирают русалки…

***
По берегу бродят лани, прибой пляшет в рифах острых…
Из наших с тобой желаний родился прекрасный остров.

Здесь запах повсюду чудный — ванили, цветов и мёда.
Здесь нет никого — безлюдно, лишь нами открыты коды.

Нас видят во снах лагуны… Нас ждут навсегда поляны…
А ветер, настроив струны, качает в тиши лианы.

Следов на песке — ни строчки. Тепло… Но озноб по коже…
Я плакать не буду, точно. Я жду у воды… Ты тоже…

Сбивают ветра кокосы и шепчутся пальмы: «Где ты?»
Ты всё не задашь вопроса… А я всё тяну с ответом…

А вечер над взморьем дивный… Кто ж знал, что любить непросто?
Тропическим тёплым ливнем тоскует по нам наш остров.

***
Но март пришёл — немного неопрятный,
Такой весёлый, разудалый и шальной.
Разлил по кружкам эль фруктово-мятный
И в воздухе повеяло весной.