Однажды я просто слушал.
Был самый конец ноября. По всем приметам вот-вот должен был выпасть снег, но всё никак не выпадал.
Поздним вечером мы с Лидой отправились на окраину Васильевского острова — нанести краткий визит вежливости её родственникам. Было холодно, темно и ветрено. Мы молча шли безлюдными улицами. Ледяной ветер трепал её волосы и пытался стянуть с моей шеи шарф.
— Ты молчишь с тех пор, как мы вышли из метро. Всё в порядке? — задал я, наконец мучавший меня всю дорогу вопрос. Мы подошли к нужной многоэтажке. Ветер жалобно выл где-то в углах домов. Лида поежилась в пальто.
— Да… Наверное… Не знаю. Это из-за дяди с тётей. Они хорошие, но живут друг с другом как-то на автопилоте что ли. Иногда ощущение, что они друг друга даже не слушают, а просто говорят заученные реплики. Я их не осуждаю. Просто как подумаю, что буду такой же когда-нибудь — тоскливо становится.
К подъезду вело высокое крыльцо. Мы поднялись по ступенькам. Лида положила ладонь на ручку двери. Потом повернулась ко мне.
— Ты если хочешь курить, то лучше кури сейчас. У тёти нельзя. Походы на лестницу она тоже не одобряет.
Я послушно кивнул. Закурил, облокотился на перила крыльца и уставился на детскую площадку во дворе, размышляя над лидиными словами. Она встала рядом.

— Как ты думаешь — что это там такое? — Лида кивнула на площадку.
Я присмотрелся. По площадке сложными пируэтами кружило что-то белое, широкое и очень длинное. Огромная полоса — то ли бумаги, то ли полиэтилена. Скорее всего — чей-то строительный мусор. Беспокойный ветер заставлял ленту то взмывать высоко в воздух, то припадать к самой земле, то закручиваться в воронку.
Я пожал плечами, всё ещё подбирая нужные слова для ответа.
— Я вот думаю, что это детёныш снежного дракона. — неожиданно сказала Лида. Я вопросительно посмотрел на неё.
— Там, наверху, за облаками живёт снежная мама-дракон. — Пояснила она. — У неё очень любопытный детёныш. Он всё время смотрел из-за облаков, как дети играют на этой площадке. И хотел тоже поиграть с ними. Но мама-дракон его не пускала. Потому что он совсем несмышлёныш и мог легко заблудиться. Тогда он тайком сбежал. Но попал сюда не вовремя, когда дети уже разошлись по домам. И теперь ему бедному и поиграть не с кем и дорогу домой не найти. Слышишь, как он плачет?
Я прислушался. В завывании ноябрьского ветра и правда можно было различить тонкий и жалобный писк.
Белая лента, действительно издалека похожая на длинного маленького дракона, продолжала беспокойно кружиться над площадкой.
— Если пойдёт снег — значит мама-дракон пришла за своим ребёнком. Снежные драконы не могут вот так запросто появляться посреди улицы, знаешь ли. Им приходится маскироваться снегопадом. — Добавила Лида.
Я во все глаза смотрел на девушку, которая из куска строительного мусора и сквозняка на ходу сочинила сказку со своими законами и персонажами. На кончике языка у меня вертелись те самые, важные слова. Но интуитивно я понимал, что сейчас для них не время и не место.
Лида посмотрела на меня и улыбнулась.
— У тебя сверкают глаза. А ещё очень глупый и счастливый вид. Знаешь, что я хочу тебе сказать?
Я покачал головой.
Она подошла ко мне вплотную, взяла из моей руки дымящийся окурок и бросила его в урну. Потом прижалась своей щекой к моей и прошептала мне в ухо:
— Пойдем скорее внутрь. А то я попу себе уже отморозила…
И, не дожидаясь меня, нырнула за дверь.
Я постоял еще секунду, размышляя о том, что эта девушка никогда не перестанет меня удивлять. Потом поднял голову к тёмному небу, с которого уже начала сыпаться снежная крошка, и негромко сказал:
— Он тут. Во дворе. Ты уж найди его, пожалуйста.