Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!
/
Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем скажем, сложить гозету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с токаем.
/
Мораль только злит ее: — Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно.
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество — к дьяволу за окно!
/
Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век».
/
Когда, ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей
/
Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтают, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, довольно таким, как вы.
/
И люди узнали, согреты новью,
Какой бы интсинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!
/
И вы поспешили-то, в общем зря,
Шуметь про «сверхновые отношения».
Всегда на земле при всех поколениях
Были и лужицы и моря.
/
Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи.
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!
/
Кто вас оциничевал — я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Не ужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?
/
С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас, только пока вы молоды,
А дальше поверьте, как с горки вниз!
/
Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.
/
Любовь не минутный хмельной угар,
Эх если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится.
/
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь,
Дороже, чем тысяча жалких связей!