Дорогая, опасная, я не врал,
говоря, что курить бы тебя взатяг —
и срывался в аврал, в тишину, в астрал, к охреневшему марту, ко всем чертям. Круг чертя от тебя, подводил черту и орал, чтобы связки себе сорвать — потому что не мог тебя бросить тут, но не мог прикоснуться и целовать.
Мы расплавились, милая, мир уплыл из-под ног, из-под нот, из любых систем, мы острели, как лезвия и углы, было слишком немыслимо так хотеть обнажаться, разжаться и всем собой прижимать тебя к сердцу на всех ветрах. Я не врал тебе, милая, что любовь, я вообще ни про что никогда не врал.
Я срывался в астрал, я себя вскрывал, было яростно больно, потом светло. Я хотел тебя всю проживать в словах, только мне не хватило на это слов. Я не врал, что курить бы тебя взатяг — хриплым вдохом в груди задержав, грустить.
Но срывался от нас, от тебя, к чертям.
Ну, прости, если можешь.
Прости.
Прости.
18.02.19