Всей этой долгою зимой
я был как проданная птица,
всё ждал чего-то, Боже мой.
Соседей рубленые лица
я видел через стену дома,
вот бабка, крашенная хной,
вот сын ее беспутный Рома
бежит по горке ледяной
с кульком, окольными путями
за жидкой смертью в магазин,
потом он скажет «Сдохни!» маме,
потом он будет спать в грязи,
в сарае, где стоит корова,
потом он скажет мне «Здорово!»
или умрет, не все весны
дождутся в этом месте странном,
где за туманом, за туманом
деревья черные видны.
На Пасху расцветет сирень
или жасмин, и куст огромный,
тряхнув копной снегоподобной,
осыплется в ненастный день,
и будет колокол над Летой
звонить и плакать без конца,
и выстроится храм из света
вокруг Господнего лица.