«…И ныне, и присно…» — басисто
со всеми я в церкви пою.
Легко на душе и лучисто,
Как будто на крыльях парю
Я голубем в ангельской тверди.
Земному, мне радостно знать,
Что после болезней и смерти
Я в Божью войду благодать,
И в жизни грядущего века
Не будет грехов и конца.
Как радостно мне, человеку,
Узнать себя сыном Творца!
Собрался народ у амвона.
Выносят Дары.
Хор затих.
На стенах — иконы, иконы…
Я странную вижу средь них:
Написан не лик человека,
А сотни написано лиц —
Святые двадцатого века —
На фоне кровавых зарниц.
Угодники Божьи!
За веру
Одних расстреляли в тюрьме,
Другие погибли в карьерах,
На приисках на Колыме…
Под гулкими сводами храма
От фрески, где ангел летит,
Вдруг чудится голос мне…
Мама
Сердечно со мной говорит:
«Ты с дедом давно ищешь встречи,
И вот ваши судьбы сошлись.
Поставь перед образом свечи
И низко Святым поклонись.
Не в лике, а в духе незримо
В иконе присутствует дед.
Ивана,
Полины,
Максима
Здесь тоже духовный есть след.
Заветы Христа не предали!
Они — страстотерпцы теперь!
Земные, в небесной ли дали —
У Бога все живы.
Поверь!..
По совести жили и честно
В беде „крест свой взяли“ земной.
Теперь они в Царстве Небесном!
Живи как они, мой родной…»
Волнением сердце объято,
Готов к покаянию дух.
«Прости меня, дедушка святый,
за то, что так долго был глух
к изломанным судьбам мужицким —
своей не считал я беду,
Молился вождям большевистским,
В антихриста верил звезду!
Видать, потому и отмечен
мой жизненный путь пустотой».
Мне треском ответили свечи,
прощенья обдав теплотой.
Я, грешный, услышан под сводом,
Свидание с дедом сбылось!
И снова минувшие годы
Я вижу сквозь радугу слёз…