У Евтушенко первая жена,
И пятая жена Нагибина,
Она курила, изменяла и жила
Так, как хотела, и неплохо, видимо.
Ее любили за фигуру, за глаза,
За то, чтобы своей была в компании,
Как слово хочется назвать, да вот нельзя,
А есть такое, очень сильное желание.
Решили, гениальная она,
Своих предшественниц достойное подобие,
И вот уже на трон возведена,
И мы обязаны ее любить по чину, вроде бы.
А не они ли расшатали, что могли,
Чтобы ни кто в них пальцем не указывал,
Они добились, что нет больше той страны,
А новая охвачена заразою.
Мы знаем пару песен у нее,
А, если б фильмов не было, кто вспомнил бы?
Но Гелла, Белла, это, в общем, все равно,
Она уже принадлежит истории.