Лежал солдат безусый на брусчатке -
строчил, не умолкая, пулемёт -
свинцовый воздух, мерзостный и гадкий,
лизал его простреленный живот.

Над ним возникло хрупкое созданье,
он оказался в девичьем плену,
и боль, скуля, ушла в пустоты зданий
и стихла, обнажая тишину.

Солдат привстал - свой дом искали пули -
сказать хотел, пригнулась чтоб она,
но губы девы губ его коснулись
и нежно прошептали: Я - война.

На войне кровь и слёзы проливаются одновременно.

На пороге стояла война
и стучалась, безумно стучалась
в каждый дом и не знала она,
что живое со смертью венчала,

ей ли знать, ей заботиться ли
о беде, что отвратно вдыхают
воспаленные ноздри земли,
а солдаты в полях умирают.

Никто не знал, что было там в начале,
но мир весь и мирок сидели врозь,
последний был в огромной из печалей:
украденное счастье не нашлось.

В постыдной краже всех подозревая,
он каждой мошке вынес приговор,
а в нём самом война шла мировая
и клетка каждая ему кричала: Вор!

…война притаилась в расщелинах улиц…
пили, гуляли… о, Бог, не суди, —
они уходили на смерть и под пули…
лишь знал командир: не вернутся они…

разбросаны трупы, уложена рота,
а что командир? — он ответствен вдвойне,
а что командир? — ему двадцать два года,
он, как и все, не бывал на войне…