Недобрые сказки от Бормора…
-Что у нас с клонированием?- спросил Диктатор.
Главный Учёный неопределённо помахал в воздухе рукой.
-Мы над этим работаем.
-И как успехи?
-Ну вот, с овцой уже опыт прошёл удачно. Из одной овцы получилось две.
-Ну замечательно! Значит, скоро мы начнём наконец клонировать суперсолдат!
-Да нет, пока рано ещё, — скривился Учёный.- Пробовали мы их уже клонировать. Всё-равно на выходе две овцы получается…
***
Жил бы я в городе, назывался бы Оракулом, а здесь я просто деревенский дурачок. Да и какой из меня Оракул, я же на самые простые вопросы ответить не могу! Вон, идёт тётушка Матильда, улыбается, кивает мне: «Здравствуй, дурачок. А знаешь ли, какая радость меня ожидает в новом году?» Ой, даже и не знаю, тётушка. Ждёт тебя что-нибудь или нет — поди разбери, до нового года ещё неделя почти, а ты уже старенькая, доживёшь ли… С лестницы-то послезавтра упасть, да ещё вниз головой — тут и у молодого здоровья не хватит, а тебе-то уже девятый десяток. Хотя, может, и выживешь, ты ж у нас бабка крепкая… в общем, не знаю я, а врать не хочу. «Не знаю, тётушка.» Улыбается снова, треплет по голове, даёт сухарик. А вон дядюшка Фредерик прошёл, рукой мне помахал. «Привет, дурачина! А ну-ка, скажи, что у меня в кармане? Угадаешь — тебе отдам» Да откуда же мне знать, дядечка? Карманов-то у тебя два. В одном — леденец, в другом — письмо от сына, что он приезжает осенью, но это он обманывает, конечно — как же он сможет приехать, если в конце июня застрелят эрцгерцога Фердинанда? «Не знаю, дядечка». Усмехнулся, отдал леденец. «А теперь знаешь?» Ну, если подумать… Что там у тебя? Крошки табака, торчащие нитки, пара кошачьих шерстинок — это от кошки твоей любовницы, пятнышко жира от бутерброда, который ты носил в кармане позапозавчера… что же ты имеешь в виду? «И теперь не знаю, дядюшка.» Расхохотался, ушёл. А может, он вообще о другом кармане говорил? У него дома ещё две пары штанов висят, там в карманах чего только нет… одних денег двадцать три монетки, поди тут угадай, о чём речь! Дети бегут: «Эй, дурачок, айда с нами на горку!» «Не, не пойду». Убежали. Хотя и хочется мне с ними на горку, да ведь всё-равно не добегут, за поворотом остановятся возле пекарни, откуда так вкусно тянет свежей сдобой, и про горку свою забудут, а захотят стащить булочку, пока никто не смотрит, и ведь стащат, а потом будут кусать её по очереди, спрятавшись за сараями — но за сараи мне совсем не хочется, и булки тоже, так что я с ними не пойду. А кроме того, я должен дождаться бабушку Фриду, которая подойдёт с минуты на минуту. Тут и угадывать нечего — она всегда проходит мимо меня как-раз в это время, вот уже лет восемь. Сейчас она подойдёт и спросит, не встречал ли я её мужа, который куда-то запропастился, и не знаю ли я, когда он собирается вернуться домой. Что я могу сказать? Боюсь, что это никому не известно. Оттуда, куда ушёл муж бабушки Фриды, ещё никто не возвращался, но вдруг именно он будет первым? Не знаю, не знаю… я ни в чём не уверен. «Конечно, бабушка Фрида, — скажу я ей, — он здесь только что проходил, и обещал вернуться завтра, не позже полудня.» Она кивнёт и пойдёт дальше. Я всегда ей так говорю.
Жил бы я в городе, назывался бы Оракулом. Оракул всегда говорит правду. Но я живу в деревне, а деревенский дурачок может иногда и соврать.
***
В сказочном королевстве жизнь была сказочная. Зеленели луга, на них паслись овечки, в лесах пели птички, в реке плескались рыбки — лепота, да и только. Крестьяне собирали урожай с полей, принцессы в кринолинах выезжали на природу и совершали там променад под присмотром фрейлин, торговцы торговали, колдуны колдовали, а летописцы запечатлевали происходящее в многотомных хрониках. И все, в общем, были довольны.
Единственной неприятностью, омрачавшей приятное существование жителей королевства, был дракон. Грубое, гадкое, невоспитанное существо. Дракон воровал овец, выжигал пашни, пугал принцесс и гадил на крыши. Король был очень недоволен и всячески подстрекал своих рыцарей разделаться с драконом, обещая им то полцарства*, то принцессу в жёны, то солидное денежное вознаграждение. Рыцари на такие обещания велись как дети, выходили против дракона один на один и, натурально, геройски погибали. Так проходил год за годом.
В конце концов королю надоело выслушивать еженедельный доклад о том, что очередная дюжина овец сожрана, очередные двести акров выжжены, сорок крыш обгажены и ещё одна принцесса напугана. Он написал письма всем окрестным сказочным королям и созвал их на совет, чтобы раз и навсегда решить проблему драконов. Окрестные короли (а у каждого из них тоже проживали свои драконы, иногда даже пара) отнеслись к вопросу со всем пониманием, а потому после недолгих, чисто организационных дебатов выработали общий план действий. Было решено объединёнными силами всех армий напасть на каждого отдельно взятого дракона и перебить их всех по очереди. Ни один дракон не выстоит против такой силищи, это вам не какой-нибудь отчаянный рыцарь, а регулярные войска.
Так оно и вышло. Не прошло и года, как всех драконов на том континенте истребили, сокровищницы разграбили, и уничтожили кладки яиц, чтобы уж наверняка. Самый последний пойманный дракон, правда, пытался как-то отвертеться, твердил о проклятиях, о том, что люди ещё пожалеют, но его, конечно, не стали слушать**. Король сказал «Отрубить ему головы!», палач трижды взмахнул топором, и с последним драконом было покончено. Три головы повесили над тремя воротами замка, а над четвёртыми пришлось вешать драконий хвост, но ими всё-равно никто не пользовался.
Прошло некоторое время. Сперва всё было замечательно. Но потом нарушение экологического баланса стало сказываться в полной мере.
Оставшись без своего единственного естественного врага, рыцари размножились чрезвычайно. Они слонялись без дела по стране, нападали со скуки на мельницы, задирали крестьян, грабили караваны и сжигали колдунов. Переходя на оседлый образ жизни, каждый рыцарь старался отгрохать себе собственный замок, а потом обкладывал поборами близлежащие земли и покушался на соседние. Это вело к междоусобным склокам, во время которых гибли почём зря мирные жители, вытаптывались поля и разрушались деревни. Рыцари буянили, дерзили королю, совращали принцесс и показывали дурной пример молодёжи. И всю эту высокородную кодлу надо было кормить, поить и всячески ублажать, чтобы они, не дай бог, не взбунтовались.
Ко всему прочему в лесах развелось до черта волков (которые, оказывается, прежде составляли основу рациона драконов), а из-под земли полезла какая-то мелкая нечисть, осмелевшая в отсутствие хозяина. Для рыцарей драться с такой мелюзгой было недостаточно почётно, а для простых обывателей — слишком опасно, так что нечисть жировала совершенно безнаказанно.
Король хватался за голову, слушая еженедельный отчёт о том, что столько-то тысяч акров земли вытоптано, столько-то десятков деревень сожжено, столько-то голов скота задрано, и столько-то принцесс беременно. «Найдите мне дракона!- кричал он.- Хоть какого-нибудь, пусть даже маленького! Выпишите из-за границы! Полцарства за дракона и любую принцессу в придачу, или даже двух принцесс!»
Но, конечно, новых драконов взять было неоткуда. Экологические катастрофы необратимы.
Дурак был сказочный король, если решил, будто в природе есть хоть один бесполезный, вредный вид.
* В распоряжении короля находилось, конечно, не царство, а королевство. Поэтому рыцарям обещали половину соседнего царства. Когда-нибудь. При случае.
** Да и говорил он на каком-то варварском наречии.
***
Сижу на работе, ковыряю какие-то серёжки. За соседними столиками идёт очередной спор, причём все стороны склоняются к мнению о несовершенстве и несправедливости мира. В конце концов меня тоже попросили присоединиться.
-Скажи, — спросили меня, — почему всё так паршиво устроено? У арабов вон сколько стран, каждый четвёртый человек — мусульманин, а у нас что? Одно-единственное государство, да и то маленькое! Где справедливость?
-Всё очень просто, — отвечаю я.- Евреи — соль земли. Больше одной солонки на мировой кухне не требуется.
На этом все успокоились, а я задумался. Почему это евреи — соль земли? Думал-думал, и вот что надумал.
Почему евреи — соль земли:
Без соли каши не сваришь.
С одной солью — тоже.
Без соли не обходится ни одна заварушка.
Соль легко и непринуждённо абсорбируется в любой среде.
Если не может абсорбироваться — садится.
Её недостаток сразу заметен.
Её избыток считается недостатком.
Соль никто не ставит во главу стола. Но она всегда где-то рядом.
Попытки насыпать в солонку что-либо, кроме соли, всегда заканчиваются скандально.
Как бы не трясло солонку, несколько крупинок в ней всегда останутся.
К солонке все тянутся, передают из рук в руки, но долго в одних руках она не задерживается.
Если слишком увлекаться солью — сердце заболит.
Соль с примесью — тоже соль.
Соль, когда она попадает на глаза, очень раздражает.
Ни у кого в мире не вызывает сомнения, что от соли — большой вред. Это аксиома, о ней не задумываются.
Если пахнет палёным — соль ложится на дно. После большой чистки — смывается.
Как бы мало не было соли, всегда кому-нибудь кажется, что её слишком много.
Люди работают — соль выступает.
Потом смывается.
Где бы соль ни варилась, заставить её вернуться в солонку может только чудо.
Соль была, есть и никуда не денется. С этим пора бы уже смириться.
Соль бережно хранит то, что ей доверено.
Немного соли есть в крови у каждого.
и т. д.
***
-Ты сгубил мою молодость, — сказала женщина.
-А ты мою, — ответил мужчина.
-Ты пил, курил, издевался надо мной.
-А ты меня пилила, ругала и била сковородкой.
-И в постели ты полная тряпка.
-Да и ты тоже всегда холодна.
-Ты мало зарабатываешь.
-А ты много тратишь.
-Ты мне не то что новой шубы или духов — цветы забываешь дарить.
-А ты меня кормишь подгоревшими макаронами и кашей с комками.
-Ты обратил всю мою жизнь в череду страданий.
-Ну и ты постаралась мою отравить.
-Так, значит, мы в расчёте?
-Ага. Никаких обид.
***
-Это был полный провал, — всхлипнул Крысолов, роняя слезу в пивную кружку.- Никогда раньше… за всю мою карьеру…
-Да что случилось-то?- спросил его собеседник.
Крысолов смерил его задумчивым пьяным взглядом.
-Я тебе скажу, — немного заплетающимся языком произнёс он.- Всё скажу. Я ведь кто? Я Крысолов. Я играю на дудочке, а крысы идут за мной. Так?
-Так, — кивнул собеседник.
-Я играю, а они идут. Так всегда было. В какую деревню ни приду, никаких осечек. Все крысы, сколько их есть, бегут ко мне сломя голову, чуть друг на друга не залазят. Ну, сколько их там в деревнях бывает, сотни две, три?
-Где-то так.
-Ну вот. Не было, говорю, сбоев. Я и решил, что не резон мне с моим-то талантом размениваться на всякие мелкие деревеньки, пора подаваться в город. Ну и подался…
-В столицу, что ли?
-Ну не, уж прямо сразу в столицу… Так, городишко, не очень даже и большой. Хотя и не маленький, да. Торговый узел, культурный центр, крупный порт и всё такое. Даже стадион свой есть. Я так и подумал, соберу всех крыс на стадионе, места должно хватить. Ну, а где их ещё собирать, а?
-Негде, — согласился собеседник.- А что, места не хватило?
-Не в том дело, — скривился Крысолов.- Я должен был заранее знать, что городские крысы — это вам не деревенские. Что им моя флейта…
-Они не пришли?
-Почему не пришли? Пришли.- Крысолов опрокинул в себя кружку и передёрнулся от воспоминаний.- Не сотня, не две сотни — тысячи крыс! Да что я говорю — десятки тысяч! Полный стадион! И они меня освистали!
***
1347
Принц отодвинул в сторону ветхий полог и взглянул в лицо спящей принцессе. Да, это безусловно была та самая девушка, чей портрет он нашёл в лавке старьёвщика. Хотя придворный художник, как водится, и приукрасил действительность, но принцесса всё-равно оказалась довольно мила, хотя и несколько болезненной, чахоточной красотой. «Какая она худенькая и бледненькая, — сочувственно подумал принц.- Сто лет пролежать в тёмной башне, без еды, питья и свежего воздуха — шутка ли! Ну ничего, ломоть хлеба с куском мяса, бокал вина и лёгкая верховая прогулка вернут её румянец.»
Принц наклонился над гробом и нежно поцеловал принцессу в губы. Губы оказались неожиданно горячими и сухими. Принцесса открыла глаза.
-Ой, — сказала она, быстро запахивая на груди истлевшую блузку.- Уже всё? Можно вставать?
-Э-э… Да.- Выдавил принц.
Принцесса спустила ноги с постамента и огляделась по сторонам.
-Как много пыли!- заметила она.- Интересно, какой же сейчас год?
-Одна тысяча триста сорок седьмой, — машинально ответил принц.
-Ах, как замечательно!- захлопала в ладоши принцесса.- Значит, у старой ведьмы всё получилось! Я и правда проспала сто лет!
-Вас это радует?- удивился принц.
-Радует? Ну конечно!- принцесса засмеялась.- Я же теперь не умру в свои шестнадцать! А проживу долго и счастливо, и когда-нибудь встречу своего…- тут она осеклась и с подозрением посмотрела на принца.- А Вы, собственно, кто? Наш новый лейб-медик?
-Нет, — растерялся принц.- Я принц из далёкого королевства, и прибыл, чтобы…
-А где лейб-медик?- нетерпеливо перебила принцесса.
-Не знаю… А зачем… Вы себя плохо чувствуете?
Улыбка сползла с лица принцессы.
-А разве меня не для этого разбудили?- спросила она.- За сто лет врачи уже научились лечить чуму, ведь правда же?..