Передо мною — диковинная розово-молочная лилия. Не совсем та, что я часто вижу в цветочных магазинах. Скорее, это редкий ботанический сорт, кем-то выращенный нарочно, это плод чьих-то рук, а не случайно выросший цветок у моря.
Лилия изыскана и изящна, но при этом словно напряжена. Белесо-розовые лепестки покрыты невидимым воском. Тычинки причудливо переплетены, и, если приглядеться, чуть прикудрявлены на концах. В середине цветка, ближе к его сердцевине — причудливые узоры пятнышек, полосок, легчайшей слой золотой пыли с тычинок покрывает внутреннюю поверхность.
Лилия статична. Она красива, она ароматна, но она как бы замерла в невидимом постановочном кадре. Хочется не смотреть, а рассматривать. Внимание к деталям, но сам цветок… словно обездвижен. При этом лилия активно источает аромат, приятный, но дурманный, и долго вдыхать его сладковатые ноты сложно — кружится голова. Лучше любоваться издалека, чуть поодаль, и не напрямую, а исподволь.
Лилия привыкла, что она украшает все вокруг. Что ее ставят на видное место, чтобы она производила впечатление. И она его и вправду производит. Только вот нравится ли это само лилии, никто не знает. Потому что лилия молчит и пахнет, красиво стоит и украшает все собою, но словно не может… найти себе в жизни применение. Ведь и украшать можно по-разному.
Можно быть лилией в руке ангела из Благовещения, что поведал Богородице, что она скоро родит сына Божьего, Христа. Та лилия скромна и светится белизной, символизирующей радость цветка принести благую весть.
Можно украшать собою иконы в храмах, и видеть, как в полумраке церкви мимо тебя проносятся лица, склоняющиеся к образу. Видеть эти лица и эти образы, быть с ними, являть собою иную красоту — таинство.
Можно быть лилией на пруду, украшая собою водную гладь озера. И тогда огромное водяное зеркало будет подчеркивать лесную красоту, распустившуюся из глубины воды прямо навстречу лучам солнца.
Можно расти у беседки, слушая неспешные ночные разговоры: друзей, возлюбленных, учеников и учителя. Чтобы, глядя на лепестки, люди думали — как же много в жизни есть красивого, и этот цветок тому подтверждение.
Но по любому выходит, что эта лилия — не просто цветок. Она словно специально создана для оранжерей, усилием невидимого садовника. Она знает о своей красоте и миловидности, но ей этого мало. Ей хочется быть настоящей — цвести не для услады чьих-то глаз, а для какого-то особого, только ей известного смысла.
А пока что своей красотой она радует глаз, своим ароматом наполняет залу, и ждет момента, чтобы кто-то обратил внимание не только на ее видимое великолепие, но и на ее внутреннюю суть.