Меня поднимут из болота
И взгромоздят на пьедестал,
Что б символом служил чего-то,
О чем-то там напоминал…
Открытие не вечно длится…
И после пафосных речей
В трофейных мерсах Власть умчится
Со сворой преданных рвачей.
И разбредется все уныло…
Накрапнет дождик, и опять,
Как и тогда — под слоем ила,
Я снова буду — вспоминать…
Родцеха выбитые окна.
Полет на фронт. Голодный тыл.
Я в ста шести местах заштопан!
Я двух стрелков похоронил…
Зениток строй, как на расстреле.
Худые Мессы на хвосте.
Как отрабатывали цели
И возвращались. Хоть не все…
Как невернувшиеся братья,
Приняв последний лютый бой,
С оттяжным матерным проклятьем
Сливались с круглою Землей.
И не исправит их могила,
У нас — «горбатых» — нет могил…
Стою над чуждым новым миром…
Я сам себя приговорил…
Приговорил посмертно — к бою!
За души мертвые — живых…
Единственный на поле воин
В неполных восемь боевых…