В денёк упоительный вешний
Они в гробовой тишине
Стояли у дачи сгоревшей,
Как сами сгорели, а огне.

Стояли, чернея от горя,
У бывших прекрасных хором:
На сутки уехали в город
И вспыхнул роскошный их дом!

Пожарные быстро домчались,
Но только огонь был быстрей.
Итог бесконечно печален —
Гора дотлевавших углей.

Но люди жестоко терзались
Бедой совершенно другой:
На даче остался их Заяц —
Любимейший кот дорогой.

Всего до утра разлучились,
А вышла разлука навек…
Они его долго лечили,
Мальца кто-то выбросил в снег.

Больного котёнка-худышку,
Что в дюжего вырос кота,
Что весело лазил по крыше
И мячик забавно катал.

Он в сердце проник людям этим
Кошачьим радушьем своим,
А нынче от Зайца лишь пепел,
Лишь мутно клубящийся дым…

Беззвучно себя проклинали,
Бессильно корили стократ,
Что в город его не забрали,
Обрекши на пламенный ад.

Похожие на сумасшедших,
Застыв в гробовой тишине,
В денёк упоительный вешний,
Как сами сгорели в огне.

Им было неведомо, бедным:
Любимец, от скуки томясь,
Решил, съев два ранних обеда,
Что надо побегать и всласть!

Неплотно закрыли окошко
И кот до беды улизнул.
Сразился за местную кошку,
В лесок побродить заглянул.

И люди, что гибло терзались,
Не верили мокрым глазам,
Когда из кустов вышел Заяц,
Вернувшись с прогулки назад…