Истеричные крики только что снёсшейся курицы и вторящие им крики удивлённого петуха вернули меня в этот бренный, пахнущий птичьим помётом, мир.
Оказавшись на кушетке с панцирной сеткой и продавленным, далеко не анатомическим матрасом ещё в полдень, я провалялась, отлёживая бока, практически до начала вечера, или, как говорят англичане, до ланча. Желудочный сок, напоминающий о кратковременности действия жизни, аки пищи, или пищи, аки жизни, сузил пространство желудочного мешочка, казалось, до раз…