Тяжело вздохнув, открываю окно, смотрю на окружающих. Сегодня прохладно. Нужно надеть что-то теплое. Открываю шкаф, с верхней полки на меня падает картонная коробка. Я уклоняюсь, она грохается на пол, и все содержимое мгновенно разлетается по комнате. Вы не ошиблись, именно разлетается. Негодник! Снова поставил свою злосчастную коробку в мой шкаф! Ну сколько можно ему говорить, что «чужие» сны нужно хранить в другом месте! Сны, меж делом, начинают материализоваться из цветных газовых тучек и принимать облик своих владельцев. Все бы ничего, кроме одного: не люблю я их. Пугают они меня. Вот почему среди кучи разных интересных профессий он выбрал — торговца снов? Да не абы каких, а вещих, животворящих, судьбоносных! Нет, я, конечно, понимаю, они нужны и необходимы, вон, хотя бы, сон Менделеева, вон как помог ему с его таблицей, а заодно и всему человечеству. Но я тут при чем! Всё! Вот сейчас как соберу их всех и как спрячу, пусть потом ищет! Будет знать, как так безответственно относиться к таким важным вещам! Надо закрыть окно, а то еще сиганут вниз, потом еще по всему городу ходи ищи их. Закрываю окно, кошусь на сны, они меж тем спокойны и вовсе не собираются никуда удирать. В комнате появилось пять разных существ: кот, над головой которого летают птички, старушка с интересно загнутой тростью и моноклем на цепочке, молодой человек, одежда которого напоминала моду времен Пушкина, и две собаки. Не люблю я их. Пугают они меня…
***
Вообще-то, сны, как говорил Миро, делятся на группы. На обычные и необычные, а последние, в свою очередь, делятся на страшные и веселые, добрые и злые — ну, собственно, всё как у людей.
— Главное отличие обычных снов от необычных: обычные сны легче поймать, они есть фокус, наваждение, которое несет определённую эмоциональную нагрузку! А вот необычные сны поймать сложнее, эти осознают, что они сны и предназначены определённым людям, животным и даже растениям. Да-да, Маруся, ты не ослышалась — и даже растениям! — на этом факте и без того огромные глаза Миро еще больше увеличились, я даже могла увидеть в них своё отражение.
— И вот с ними иногда приходиться договариваться, это, знаешь, очень трудно, ведь это целые дипломатические переговоры. Ты себе представить не можешь, как иногда сложно объяснить им, что это их предназначение и без него они просто будут как неприкаянные! — продолжал возмущаться Миро. — Они способны менять мир отдельно взятого человека кардинально! Другое дело, сможет ли человек поутру вспомнить, что хотел донести до него его собственный сон. Некоторые так и не вспоминают, и утром у них остается лишь смутное ощущение, что снилось им что-то важное, способное изменить все, и какие же они дураки, что не встали сразу и не записали, что им снилось! — сказал он, набивая рот печеньем с джемом.
— Да уж, — поддакнула я.
— Вот тут, конечно, обидно, — продолжил он, — таким снам ничего не остается, как биться до последнего, пока владелец не поймет, что ему нужно. А это может длиться долгие годы. Ты, кстати, знала, что именно поэтому нам иногда снятся одни и те же сны, немного видоизмененные — ну так и мы же меняемся миллионами незаметных для нас способов. Снам приходиться подстраиваться, — закончил свой монолог Миро, отхлебнул горячего чаю с мятой и пулей вылетел с кухни: видимо, снова почуял, что где-то неприкаянно шатается сон.
Вот и чего мне вспомнился этот диалог, который почти монолог? Сколько же лишней информации в моей голове, будто у меня своих хлопот не хватает.
***
Как бы я ни оттягивала момент сбора снов, их все равно нужно собрать в коробку, Миро говорит, что им тяжело долго быть материализованными. Поворачиваюсь к собакам. С животными проще. Воспринимаешь их как настоящих животных. Подходишь, гладишь. Реакция у снов-животных бывает разная: кто-то начинает мурчать, вилять хвостиком, кто-то — рычать и даже кусать, только это же сны. Как ни крути, боли или каких-то либо других тактильных ощущений от них не бывает. Но это обязательное условие: нужно проявить уважение, сочувствие и показать свои добрые намерения, иначе они не дематериализуются обратно в цветное газовое облачко. Его-то как раз мне и нужно, в таком виде сны находятся в состоянии покоя или — если можно так сказать — сна. Странно, да? Сон в состоянии сна. Ну, я не эксперт, у этого состояния есть научное объяснение и даже термин, Миро знает и, вроде бы, даже мне его говорил, вот только я забыла. Говорю же, зачем мне засорять свою память лишней информацией?
Ну вот, с собаками готово, ставлю коробку на стол, уменьшаю облачка и отправляю в коробку. На подходе кот. Гм, как интересно, а вот такого я еще не видела. В этой коробке явно были необычные сны. Кот с птичками на голове терся о ногу молодого человека, тот присел на корточки и начал гладить кота.
Миро говорил: такое бывает, необычные сны могут контактировать с другими снами, чаще всего это значит, что эти сны пересекутся или владельцы этих снов знакомы и в хороших отношениях. Ладно, думаю, я все-таки не эксперт, подожду, когда они перестанут друг друга замечать. Кто знает, что будет, если я сейчас вмешаюсь? Я повернулась к старушке с причудливой тростью, она смотрела в окно и медленно поглаживала свою вторую руку, которой держала трость.
***
Вот со снами, которые материализуются в человека, все намного сложнее. Ну, для меня. Собственно, поэтому я их не люблю и побаиваюсь. Ко сну-человеку нужно подойти и коснуться их в районе сердца — или там, где, как говорит Миро, у снов расположена «душа». И в этот момент сон начинает смотреть на тебя, прямо в твои глаза; если сон несет в себе печаль, она передастся тебе. Что странно, другие чувства не передаются, только сильное чувство тоски и печали. Долго потом отходишь от них; последний раз мне понадобилась неделя. Подхожу, задеваю старушку за плечо, она поворачивается, я дотрагиваюсь до её «сердца» и жду. Жду с нетерпением, когда она превратится в облачко, дико тянет зажмуриться, но нельзя. Бабуля тем временем не спешит: оглядела меня с ног до головы, уставилась мне прямо в глаза. Ехидно улыбнулась, подмигнула и перевоплотилась в синее облако. Ух… Никакой печали. Ну и славно, хотя её поведение меня изрядно удивило. Сны вообще не обращают внимания на обычных людей, общаются только с торговцами и ловцами снов. На своем особом языке. Миро потратил почти три года, что бы его изучить.
Мне кажется, еще парочка таких выходок с коробками Миро — и я смогу написать книгу под названием «Как обращаться с необычными с нами в домашних условиях. P. S. Пособие для чайников от опытных чайников!» Видимо, к тому дело и идет.
***
Ладно. Допустим. Странностей вообще в жизни хватает, может, она перепутала меня с Миро? У нас всё-таки похожая энергетика. Ай, да черт с ним. Так, что там с котами и…
Лёгкое, еле ощутимое касание. Чья-то тёплая ладонь опустилась мне на плечо:
— Извините. Кот уже устал быть в таком состоянии. Помогите ему вернуться в коробку. Чудное создание, я буду по нему скучать. — Сон молодого человека стоял и держал на руках кота, который изменил свой окрас на радужный, а его птички уже кружили над парнем и пели серенады. Явно пели, хотя я ничего не слышала. Как и ровным счетом ничего не могла сказать. Вот это да. Надо будет рассказать Миро. Он явно будет в восторге и кусать локти, что пропустил такое зрелище, такую редкость! Я молча подошла и погладила кота, он замурчал и перевоплотился в такое же радужное облачко. Отправила его в коробку, повернулась и смотрю на этого джентльмена — ну, по-другому его назвать язык не поворачивается. Он был одет во фрак, под которым виднелись белая рубашка и жилет, и черные брюки, а на голове его красовался цилиндр. Ну-ну, и где ж тебя Миро откопал только? Надо будет поинтересоваться, не по временной ли петле он скакал?
Подхожу к нему, он мило улыбается, кладу руку ему на плечо, стараюсь улыбнуться. Не выходит, очень уж нестандартная ситуация. Он кладет свою руку поверх моей и говорит:
«А не найдется ли у вас чаю с мятой? Миро говорил, что вы его любите и у вас его много. Говорил, он вкусный. Я не могу его попить. Но могу понюхать и оценить», — сказал человек-цилиндр и широко улыбнулся. Вот же блин, оладушек и другие мучные продукты, как же страшно!
***
Сидим. Молчим. Над чаем струится пар, запах разлетелся по всей квартире. Я откровенно пялюсь на сон, который явно медитирует над чашкой с чаем и ведет себя, в принципе, как обычный сон: не обращает на моё любопытство никакого внимания.
— Мне так страшно, — сказал парень, уставившись на кружку с чаем, — а вдруг у меня не получится и я ничего не смогу.
Вообще-то, я уже устала удивляться, и, видимо, в организме моём пошел необратимый процесс торможения: сердце уже не бьется так сильно, когда сон начинает говорить со мной. Я отвернулась, посмотрела в окно. За окном уже вечер. Весь день убила на сбор снов. Миро — негодник, приди только домой!
— Не знаю, насколько это применимо к снам, — сделав небольшую паузу, говорю я, — людям иногда бывает грустно и весело одновременно. Странное чувство. Я стала замечать, что все намного проще, чем человек себе представляет. Пока человек имеет возможность видеть и слышать то, что он хочет, — он счастлив. Как только что-то меняется, то возникает страх, который настигает человека, и, если ты не в состоянии бороться с ним, считай, что ты — заложник. Иногда приходится делать выбор. И никогда не знаешь, правильный ли он, что тебя ждет после этого действия. Прекрасно осознаешь, что если его не сделать, то ничего не изменится, ты так и будешь стоять на «развилке жизни» с мыслью: я боюсь сделать шаг вперед, я не смогу, у меня не получится, — слова сами срывались с языка, мне даже казалось, что не я, а кто-то за меня говорит их. И, кажется, были предназначены не столько сну, сколько мне. — Это выбор каждого: попробуй, а вдруг получится, а если нет… что ты теряешь, в конце концов, попробуешь снова и снова, до победного. Не сдавайся, ведь…
Мой монолог прервало теплое чувство, которое охватило мои плечи. Сон обнимал меня, глаза его были закрыты. Вот она… печаль. Охватило меня с ног до головы, встало комом в горле, по щекам полились слёзы. Странно… Такая сладкая печаль, чувство растворения прошлого в чем-то точно хорошем. Вот как, значит — отпускать прошлое для счастливого будущего. Вот что несёт в себе этот сон. Да уж, нелегко придется его владельцу, немногие могут отпустить своё прошлое и начать жить настоящим во благо будущего.
— Спасибо, — прошептал сон и превратился в белое облачко. Я взяла его и нежно поместила в коробку. Убрала коробку в шкаф на полку. Вздохнула. Цокнул замок, открылась дверь; весь в серебряной пыльце, довольный и невероятно счастливый, в дом, как вихрь, влетел Миро. В руках у него была новая коробка, а сверху на ней лежал пакет с джемовым печеньем:
— Маруся! Ты не представляешь себе, я тут познакомился со сном одного интереснейшего человека, он изобретатель, ему приснится одна невероятная штука, ну, точнее, деталь для этой штуковины, нет, ты только представь!
Встаю. Утираю слёзы. Улыбаюсь. Иду ставить чайник:
— Миро, ты — негодник…