История одного шедевра: «Сын человеческий» Магритта
Одна из поздних работ Рене Магритта стала его, пожалуй, самой узнаваемой современным зрителем. Написанная как автопортрет она содержит в себе и оценку художника своей личности, и его детские страхи, и религиозные мотивы, и социальные шаблоны. Как все уместилось в изображении невыразительного клерка с яблоком вместо лица?
Сюжет
Мужчина неопределимого возраста в ладно скроенном, но ничем не примечательном костюме и котелке, стоит у низкой ограды. За его спиной — водная гладь. Вместо лица — яблоко. В этом сюрреалистическом ребусе Рене Магритт зашифровал несколько тем, которые проходят через все его творчество.
Инкогнито в котелке — образ, созданный на противоречивом сочетании магриттовских страстей. С одной стороны, он придерживался правил классического буржуа, предпочитал выглядеть незаметным, быть, как все. С другой, — обожал детективные истории, приключенческие фильмы, особенно про Фантомаса. История о преступнике, который принимал облик жертв, устраивал мистификации, обманывал полицию и всегда скрывался от преследования, будоражила фантазию Магритта.
На стыке тяги к порядку и беспорядку и родился этот мужчина, который кажется добропорядочным, но за чьей личиной таятся секреты, неизвестные даже ему. Тот самый тихий омут с его чертями.
В том же контексте можно рассматривать и аллюзию на историю грехопадения. Адам не за то был изгнан из рая, что согласился съесть плод с запретного дерева, но за то, что не вынес ответственности за совершенный проступок, а значит, не оправдал имя человека как божественного творения.
Еще один мотив, который, так или иначе, звучит во многих работах, — воспоминания о матери, покончившей с собой, когда Рене было 14 лет. Она утонула в реке, и когда спустя некоторое время тело ее достали из воды, то голова была опутана ночной сорочкой. И хотя Магритт говорил позднее, что это событие никоим образом не повлияло на него, верится этому с трудом. Во-первых, чтобы в 14 лет остаться равнодушным к суициду матери, нужно быть с атрофированной душой (чего точно не скажешь о Магритте). Во-вторых, образы либо воды, либо удушающей драпировки, либо женщины, соединенной с водной стихией, появляются на картинах очень часто. Вот и в «Сыне человеческом» за спиной героя — вода, а барьер, отделяющий от нее, крайне низкий. Конец неизбежен, а приход его непредсказуем.
Контекст
По определению Магритта, он творил магический реализм: используя знакомые предметы, создавал незнакомые комбинации, которые заставляли зрителя беспокоиться. Названия для большинства картин — все эти загадочные, окутывающие формулировки — придуманы не самим художником, а его друзьями. Закончив очередную работу, Магритт приглашал их и предлагал устроить мозговой штурм. Сам же художник оставил довольно подробное описание философии своего искусства и восприятия мира, его понимания взаимоотношений между объектом, его изображением и словом.
Один из хрестоматийных примеров — картина 1948 года «Вероломство образов». На ней изображена знакомая всем курительная трубка, сама по себе не вызывающая никаких волнений в тонко организованной душе артистической натуры. Если бы не подпись: «Это не трубка». «Как это не трубка, — возникал вопрос у зрителей, — когда прекрасно видно, что ничем, кроме как трубкой, это быть не может». Магритт парировал: «Вы можете набить ее табаком? Нет, это ведь всего лишь изображение, не так ли? Так что, если бы я написал под картиной „Это трубка“, я бы солгал!»
В каждом произведении Магритта есть своя логика. Это не череда ночных кошмаров и снов, а система связей. Художник вообще скептически относился к тому, с каким рвением сюрреалисты штудировали Фрейда и, едва пробудившись, старались как можно подробнее запечатлеть увиденное во сне.
У художника есть цикл работ — «перспектив», на которых герои картин именитых мастеров умирают. То есть Магритт осмысливает изображенных на полотнах как живых людей, которых ждет смерть рано или поздно. Например, Магритт взял портреты мадам Рекамье кисти Давида и Франсуа Жерара и на их основе написал две перспективы. И ведь не поспоришь: как бы ни была прекрасна светская львица, но и ее ждала та же участь, что и последнюю замухрышку.
То же Магритт проделал с «Балконом» Эдуарда Мане, на котором заменил людей гробами. Кто-то воспринимает цикл «перспектив» как арт-богохульство, кто-то как шутку, но если призадуматься, то это лишь трезвый взгляд на вещи.
Судьба художника
Рене Магритт родился в бельгийской глуши. В семье было трое детей, приходилось нелегко. На следующий год после смерти матери Рене познакомился с Жоржеттой Бергер. Спустя 9 лет они встретятся вновь и уже не расстанутся никогда.
После школы и курса в Королевской академии искусств Магритт отправился рисовать розы на обоях — устроился художником на фабрику. Затем занялся рекламными постерами. После женитьбы на Жоржетт Магритт все больше времени уделял искусству. (Хотя периодически ему приходилось возвращаться к коммерческим заказам — денег не хватало, Жоржетт приходилось время от времени работать, что крайне угнетало Рене — он, как правильный буржуа, считал, что женщина не должна работать вовсе.) Вместе они отправились в Париж, где познакомились с дадаистами и сюрреалистами, в частности, Андре Бретоном и Сальвадором Дали.
Вернувшись на родину в 1930-х, Магритт остался верен своему аскетическому по меркам художников образу жизни. В его доме не было мастерской — он писал прямо в своей комнате. Никаких разнузданных пьянок, сексуальных скандалов, богемной распущенности. Рене Магритт вел жизнь неприметного клерка. Детей у них не было — только собачка.
Постепенно он становится все известнее в Европе и США, его приглашают в Британию и Штаты с выставками и лекциями. Неприметный буржуа вынужден покинуть свой тихий уголок.
В годы войны, желая приободрить сограждан оккупированного отечества, Магритт обращается к импрессионизму. Используя за образец Ренуара, он выбирает краски ярче. По окончании войны он вернется к привычной для себя манере. Кроме того, он начнет эксперименты в кино: купив в 1950-х, Магритт увлеченно снимает короткометражные фильмы с участием жены и друзей.
В 1967 году Магритт скончался от рака поджелудочной железы. Осталось несколько незавершенных проектов, над которыми художник работал до последних дней.