Я рифмую мысли и числа, воду и города,
Умножаю квадрат окна на осенний сумрак,
Выхожу из себя. Но отсюда не денешься никуда,
Будь ты хоть семи пядей во лбу придурок.
Я пляшу ламбаду и твист, болеро и степ,
Завываю мантры и Хава-нагилу, БГ и Цоя
Но отсюда нет выхода — будто бы ты ослеп,
А тактильная память твоя ни гроша не стоит.
Мне не страшно, я ни черта уже не боюсь,
Всё быстрее картинки на матрице век мелькают.
Все причино-следствия заучены наизусть,
Но, как антибиотики, больше не помогают.
Я ищу пятый угол — не спрятаться — выйти вон
Из зацикленности, закольцованности ритуалов,
«Kinder, kuche, kirche» равно болевой синдром,
Остановка сердца, пустая кардиограмма.
Потому я цепляюсь за каждый рисковый шаг,
Каждый выход за грань и каждый нелепый выверт.
Нас учили, что без противогаза рамок нельзя дышать.
Я снимаю его, чтобы выйти за рамки такого мира.