— Да. Я тогда тоже хотела бы кое‑что прояснить. Ты говорил, что не приемлешь неуставных отношений. А вот если я сделаю вот так, — ласково провела по груди Виктора рукой и поцеловала мужчину в нежную впадинку чуть выше ключицы. — Или так… — решилась на смелую ласку и погладила Виктора чуть ниже ремня, о, там гладить ничего уже не нужно, все давно готово к действию. — Это будет считаться соблазнениемм и караться штрафными санкциями?
— Будут, только не за соблазнение, а за доведение до безумия, — Виктор снял мою руку со своего достоинства, поцеловал мне пальчики и, взяв за запястье, завел руку мне за голову, там и удерживая. — Лера, сейчас я и так с трудом сдерживаюсь, так что не провоцируй.

Хорошо. Лежу тихо, как мышка, жду, что будет предпринимать дальше Виктор. А это… чудовище взяло мое платье, собрав ткань на подоле в кулаки и с легкостью порвало, ткань разошлась снизу и до самого верха, в мгновение меня оголив. Только бюстгальтер и остался.

— Что ты делаешь?! — я действительно возмутилась такому беспределу. Сам Гайне с себя нормально одежду снимал.

Мне это платье не нравится. Не хочу, чтобы ты его еще раз одела в публичное место, — заявил этот, как выяснилось, чудовищный собственник, наклоняясь к моей груди и целуя ложбинку посредине. Я уже чувствую, как мужчина слегка приподнимает меня, одной рукой придерживая за спину, а другой расстегивая бюстгальтер. Я снова и все больше млею и растворяюсь в сладких теплых ощущениях, но говорить могу:

— Я бы его и не надела бы — оно не мое.

— А чье? — удивился Гайне, даже на мгновение прервав процесс моего соблазнения и, оторвавшись от груди, удивленно посмотрел мне в глаза.

— Подруги моей. А на мое платье сестра колу вылила. Еще и белье намочилось.

— Хм.

— Что?

— Как подругу зовут?

— Марина, а что?

— Надо будет ей премию выписать. За платье. И штраф. За то, что платье такое провокационное.

Чудовище всегда остается чудовищем, но от этого мне он только еще больше нравится.

Больше ничего сказать не могла. Гайне закрыл мне рот поцелуем. Все происходит очень быстро, страстно. Виктор полностью взял инициативу в свои руки, приступив к исследованию моего тела. А руки у Гайне чудесные, большие, теплые. Мужские ладони немного шершавые, видимо, по утрам Виктор не только бегает, но и занимается на тренажерах, отчего кожа рук не такая гладкая.

В какой‑то момент понимаю, что я уже не лежу, а стою на коленях, упираясь руками в спинку дивана. Платье полностью снято, Виктор прижимается ко мне сзади, упираясь пряжкой ремня и еще кое — чем, мне в спину. Обхватив меня за талию, Гайне задает темп, совершая легкие толчки тазом в меня, наклоняется, целует в шею, прокладывая дорожку легких поцелуев к плечу. Я тяжело дышу, выгибаюсь, прижимаясь к боссу, как можно теснее. Это нереально волнительно, сказочно, волшебно.

Виктор чуть отстраняется. Слышу, как что‑то тихо звякает. Мою голую попу легким касанием задевает кончик ремня. Гайне расстегивает ремень!

Через несколько секунд босс снова ко мне прижимается, но уже совершенно голый. Мне действительно очень страшно, мужчины у меня уже не было давно, смущаюсь, словно девственница, но в то же время полностью уверена в том, что делаю, и в том, что ни за что об этом не пожалею. С Гайне все ощущения другие, с ним я чувствую себя невероятно желанной, и в этом мужчине я полностью уверена. Только с ним я чувствую себя, как в волшебной сказке.

Виктор сжимает мои бедра и практически входит, но в последний момент, передумав, бросает меня на диван и наваливается сверху.

— Хочу видеть твое лицо, — говорит мужчина и проникает в меня, аккуратно, медленно, словно дразня.

Впиваюсь пальцами в широкие плечи мужчины, кусаю губы, чтобы не закричать, поддаюсь навстречу, ну же, еще.

Гайне вошел в меня полностью, выдержал небольшую паузу, целуя мое лицо, и… задвигался. Быстро, уверенно. Мужчина очень голоден. Это я ощущаю, по тому нетерпению и страсти, с которой движется Виктор. Я тоже очень голодна. Темп все ускоряется. Резко, быстро, сильно. Мне кажется, еще немного, и диван либо загорится, либо разлетится вдребезги…