— Еще! — потребовала я.

— Может хватит? Давай так. Я участвую еще раз, и если выигрываю, то целую тебя. Согласна?

— Не согласна.

— Эх, а мне уже начинало казаться, что ты не трусиха. Все, едем домой.

— Ладно, я согласна, — «повелась» я. Хотя на самом деле вдруг поняла, что совсем не прочь попробовать с Андреем поцеловаться.

Мы поучаствовали в заездах еще три раза, и Радов уступил Косте только один раз, в самом конце. Затем Андрей сказал, что хватит, и мы уехали от соревнующихся.

Поймала себя на том, что сижу и улыбаюсь.

— Свой приз я потом заберу. Понравилось?

— Да!

— Садись за руль.

— Не — ет. Ни за что. Мне твою машину жалко.

— Садись, говорю, пока я добрый, — Андрей открыл дверь и вышел, тут же обойдя авто и открыв дверцу с моей стороны. — Давай!

В итоге поддалась уговорам и все‑таки села за руль. Неуверенно гляжу на панель управления этим чудом автомобильной промышленности.

— Все просто, — успокаивает меня Радов и проводит краткий инструктаж.

Через несколько минут машина под моим управлением неуверенно трогается с места. Довольно быстро вспоминаются полученные в автошколе навыки.

Удивительно, но я сумела отвезти нас с Радовым до моего дома. При этом мы с мужчиной всю дорогу хохотали, обсуждая гонку и мои навыки крайне осторожной езды. Как меня не остановили для проверки отсутствующих документов патрули, не могу понять. Машина реально очень подозрительно кралась по дороге.

Я не стала подъезжать к дому, а остановила машину рядом с парком, в темном закутке.

— Лер, а почему ты захотела поучаствовать в гонках? — вдруг спросил меня Андрей. — Не ожидал от тебя подобного, если честно.

— С новой работой я вдруг поняла, какой скучной раньше была моя жизнь и как много я упускала, закрыв себя в определенные рамки и перестав к чему‑либо стремиться и рисковать. Вот, решила, что пора наверстывать упущенное.

— Тебе ведь нравится работать у Гайне, верно?

— Да, нравится. Хоть и тяжело. Я словно испытываю себя и предел своих возможностей. Осознаю теперь, что я способна гораздо на большее, чем только могла раньше предполагать. И это действительно здорово.

— Это да. Как бы я не относился к Виктору, но эти его испытания довольно интересные. Ты ведь знаешь, что те, кто у него месяц продержались, теперь большие начальники и весьма успешные люди? Эдакая экстремальная школа мастерства всего за месяц. Кто‑то не выдерживает и ломается, а кто‑то становится в два раза сильнее.

А почему тебе не нравится Гайне? — полюбопытствовала я.

— Это глубоко личное, субъективное и идущее из детства чувство, — хмыкнул Радов.

— В смысле? Почему из детства?

— Неважно. И вообще. Я хочу получить свой приз.