22 октября 2007 года стало известно о том, что президент России Владимир Путин подписал Указ о присвоении звания Героя России разведчику Жоржу Ковалю — в официальном заявлении он назван единственным советским разведчиком, который сумел внедриться на секретные объекты проекта. Его работа, говорилось в заявлении, дала возможность Советскому Союзу ускорить создание собственной атомной бомбы.

Это сообщение само было сродни взрыву атомной бомбы: историки ничего не знали о заслугах Жоржа Коваля и о его роли в атомной программе. До известия о его награждении широкая общественность на Западе даже не представляла, какую важную работу проделал Коваль в интересах СССР. Британская газета The Independent писала: «Американские спецслужбы были настолько сконфужены своей полной неспособностью сохранить в секрете государственные тайны, что окружили дело Коваля завесой молчания, хотя уже 60 лет знают все подробности его деятельности». Теперь многие историки считают Жоржа Коваля одним из самых значимых шпионов ХХ века.

Таких успехов в нелегком деле военной разведки Коваль смог добиться благодаря не только выдающимся личным способностям, но и необычной истории своей семьи.

Жорж Коваль родился 25 декабря 1913 года в семье еврейских эмигрантов. Абрахам (Абрам) и Этель Коваль незадолго до Октябрьской революции переехали из Белоруссии в городок Су-Сити (штат Айова), где была крупная еврейская община и несколько синагог. Жорж закончил школу и два курса химического колледжа, а затем его семья снова решила эмигрировать — на этот раз Ковали решили бежать от разразившейся в Соединенных Штатах Великой депрессии обратно в СССР. По данным историков, семья Ковалей принадлежала к прокоммунистической еврейской организации ИКОР (Идише колонизацие ин Ратнфарбанд — Еврейская колонизация в СССР) — Абрахам Коваль служил секретарем в отделении ИКОР в Су-Сити, а Этель была членом подпольного социалистического кружка. В середине 1932 года вся семья на пароходе «Левитан» прибыла во Владивосток, а затем обосновалась в Биробиджане (Еврейская автономная область).

В девятнадцать лет Георгий Коваль поступил в Московский химико-технологический институт им. Менделеева, который закончил с отличием. Во время учебы Коваль привлек внимание Главного разведывательного управления: талантливый химик со знанием американских реалий мог весьма пригодиться Советскому Союзу в это нелегкое время. После специального обучения в ГРУ Коваль в 1940 году начал свою работу в США под оперативным псевдонимом Дельмар.

Первоначально Коваль под вымышленным именем собирал информацию о новых токсинах, которые могли использоваться в химическом оружии. Затем кураторы Коваля в ГРУ рискнули и отправили его работать под собственным именем. Когда Коваля призвали в американскую армию, его — из-за ценной специальности — не отправили на фронт, а направили на особые военные учения в Сити-колледж на Манхэттене.

Это учебное заведение, которое нередко называют «Гарвардом для бедных», всегда было известно своими просоциалистическими настроениями, талантливыми студентами, а после войны Сити-колледж прославился и благодаря Юлиусу Розенбергу, казненному за заговор с целью кражи информации о ядерной бомбе для Советского Союза.

Однако Коваль держался вдалеке от всех дебатов о социализме и России. «Он не обсуждал политику, насколько я помню, — вспоминает один из его однокашников д-р Стюарт Д. Блум, ныне один из ведущих физиков в Ливерморской национальной лаборатории в Калифорнии. — Он никогда не говорил о Советском Союзе, никогда, ни слова».

В Сити-колледже Коваль и еще десяток его армейских товарищей изучали инженерное дело. Именно к этому периоду относится большинство воспоминаний о Ковале — когда официально стало известно о роли Коваля в истории и «заговор молчания» вокруг него был снят, многие ученые, учившиеся и работавшие вместе с ним, поспешили рассказать о Джордже Ковале, каким они его знали.

«Он был очень дружелюбным, сопереживающим и умным», — рассказывал Арнольд Креймиш, который когда-то учился вместе с Ковалем в Сити-колледже, а потом работал вместе с ним на проекте создания атомной бомбы. «Он никогда не делал домашних заданий». По его словам, Коваль нередко называл себя сиротой. Доктор Стюарт Блум вспоминал: «Он был правильным парнем. Играл в бейсбол. И хорошо играл. У него не было русского акцента. Он отлично говорил на английском языке — на американском английском. Никто и усомниться не мог в том, что это — ненастоящий американец». «Однажды, — добавляет доктор Блум, — я видел, как он смотрел куда-то вдаль и думал о чем-то. Теперь я, кажется, понимаю о чем».

Тем временем, начавший набирать обороты Манхэттенский проект, занимавшийся разработкой атомного оружия, страдал от нехватки квалифицированного персонала. Руководители проекта обратились к армейским чинам с просьбой предоставить им способных людей — и так в 1944 году Джордж Коваль оказался на заводе в Оук-Ридж, штат Теннеси. Там производили ядерное топливо — плутоний, обогащенный уран и полоний, — что считалось самой сложной частью всего проекта. Коваль был приписан к отделу санитарной безопасности — в его обязанности входило следить за тем, чтобы радиация не вредила сотрудникам. Благодаря этому Коваль имел широкий доступ ко всем объектам огромного атомного комплекса. Поднимаясь все выше и выше по служебной лестнице, он получал доступ ко все более ценной информации, которую передавал в СССР. До сих пор неизвестно, как именно он связывался с советской разведкой, но точно известно, что Коваль-«Дельмар» передал на родину сведения о компонентах, используемых американцами в их первой атомной бомбе, а также особо важную информацию, которая подсказала группе Игоря Курчатова, разрабатывающей атомную проблему в СССР, идею решения проблемы нейтронного запала атомной бомбы. Известно, что в первой атомной бомбе, взорванной под Семипалатинском 29 августа 1949 года, использовался инициатор, изготовленный точно по описанию Жоржа Коваля.

«У него был допуск ко всему, — рассказывал доктор Креймиш, который работал с Ковалем в Оук-Ридж и теперь живет в Рестоне, Вирджиния. — У него был собственный джип. Мало у кого из нас был собственный джип. А он был умный. Настоящий шпион ГРУ».

Поразительно, но деятельность Коваля, хотя и вызывала определенные подозрения, так и не была раскрыта. По мнению историков, в этом была виновата в первую очередь некомпетентность и соперничество американских спецслужб: заведовавший обеспечением безопасности на атомных объектах генерал Гроувз, по словам Арнольда Креймиша, «не доверял ФБР и выявлял шпионов силами армейской контрразведки. Но эти люди специализировались на аналитической работе, а не на обнаружении шпионов, и хотя признаков, говоривших, что с ним что-то неладно, было предостаточно, он проскользнул сквозь сеть».

Когда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу на Японию, некий советский перебежчик сообщил властям США, что Советскому Союзу известны подробности о Манхэттенском проекте. Через два года Ковалю пришлось бежать из страны: американской контрразведке попалась на глаза советская литература, где рассказывалось о семье Ковалей — патриотах и счастливых эмигрантах из Айовы. По рассказам, он отправился в туристическую поездку — и обратно не вернулся.

В начале 1950-х годов ФБР допросило коллег Коваля, взяв с них подписку о неразглашении. «Правительству США было бы очень неприятно, если бы это было предано огласке», — сказал Роберт С. Норрис, автор книги «Стремление к бомбе» (Racing for the Bomb), биографии военного руководителя проекта.

Интересно, что в СССР Коваль долго не мог устроиться на работу — советским кадровикам было не так-то просто объяснить, что делал советский разведчик в военные годы. Пришлось написать письмо в ГРУ с просьбой помочь. Последние несколько десятков лет Жорж Абрамович Коваль проработал доцентом на кафедре родного Химико-технологического института им. Менделеева.

В МХТИ Коваля вспоминают как выдающегося преподавателя. Хоть докторскую он так и не защитил, по количеству научных публикаций, говорят его бывшие коллеги и студенты, Жорж Абрамович переплюнул бы любого профессора. По рассказам, он был очень дружелюбным, талантливым исследователем и страстным футбольным болельщиком. Никто из студентов или коллег не подозревал о том, кто на самом деле работал рядом с ними.

О шпионской роли Коваля в России публично заговорили в 2002 году — после публикации книги «ГРУ и атомная бомба», в которой Коваля называли только по его кодовой кличке «Дельмар». В книге почти не было биографических деталей, однако указывалось, что он был одним из немногих шпионов, которые сумели выскользнуть из сети контрразведки.

Сам Жорж Абрамович просил не раскрывать ни своего имени, ни подробностей своей работы. Лишь незадолго до смерти он позвал к себе одного из коллег и сказал: «Теперь вы можете обо мне говорить».

Жорж Коваль скончался 31 января 2006 года в возрасте 92 лет. Лишь после этого Главное разведывательное управление посчитало своим долгом донести до руководства страны условия работы Коваля и то, что ему удалось сделать.

22 октября этого года президент подписал Указ о присвоении Ковалю звания Героя России, а 5 ноября состоялась торжественная церемония, на которой президент Владимир Путин передал Золотую звезду героя России, грамоту и книжку Героя России, присужденные Жоржу Ковалю, в музей Главного разведывательного управления. По словам президента, Коваль «внес неоценимый вклад в решение одной из ключевых задач того времени — задачу создания атомного оружия». «Особенность его в том, что это был реальный гражданин нашей страны, внедренный на американские объекты», — отметил начальник ГРУ генерал Валентин Корабельников.

Теперь награды Жоржа Коваля будут частью постоянной экспозиции музея. К сожалению, многие подробности деятельности этого замечательного разведчика все еще скрываются под грифом «совершенно секретно».