Семь теней Салтыкова-Щедрина

27 января 1826 года в семье потомственного дворянина Евграфа Салтыкова появился на свет шестой ребёнок — Михаил. Спустя 30 лет в историю мировой литературы он войдёт в образе непримиримого обличителя творящегося в стране беззакония Салтыкова-Щедрина…

Тень мрачного лицеиста

Первые литературные опыты Салтыкова были крайне бездарны. Однако страстность суждений, граничащая с безапелляционностью, вкупе с юношеской любовью к поэзии сделали своё дело. Будучи учеником Царскосельского лицея, он снискал себе славу первого поэта курса, а в кругу близких родственников получил прозвище «Мрачный лицеист».

В те годы призрак Александра Сергеевича Пушкина бродил по коридорам Царскосельского, не давая ни секунды покоя молодым лицеистам. Силясь превзойти именитого предшественника или, на худой конец, овладеть хотя бы малой толикой его поэтического дара, они, будто соревнуясь друг с другом, пописывали стихи сомнительного содержания.

Подражание Пушкину не ограничивалось пробой пера. Бытовало мнение, что Александр Сергеевич был неуважителен к окружающим, много выпивал, небрежно одевался. Молодёжь старалась не уступать ему даже в этом. Лучшим среди прочих был Михаил Салтыков.

Тень Противоречия

По окончанию лицея Салтыкова направляют на госслужбу.
Он участвует в кружке петрашевцев, вошедших в историю во многом благодаря описанной Ф.М. Достоевским и потрясшей современников инсценировке смертной казни.

Но постепенно Михаил Салтыков теряет интерес к петрашевцам. В нём пока ещё борются два начала: исполнительность, обязательность чиновника — первое и второе — мягкотелость, безразличие не нашедшего себя молодого человека, выражающееся в подавленном состоянии духа.

Это состояние хорошо передано в первой повести Салтыкова «Противоречие».

Белинский назовёт «Противоречия» идиотской глупостью. Пытаясь более внятно изложить начатую в первой повести тему, Салтыков-Щедрин напишет и опубликует вторую — «Запутанное дело», которая не принесёт ему литературной славы, но подарит несколько лет ссылки за вольнодумие.

Задетое самолюбие не позволит браться за перо целых восемь лет, а когда обида поуляжется и Салтыков-Щедрин вернётся к литературной работе, написанное им будет, подобно непробиваемому панцирю, защищено аллегориями.

Тень чиновника особых поручений

Как ни странно, ссылка, куда был отправлен Салтыков в апреле 1848 года, вместо того, чтобы породить новый приступ уныния, дала старт его небывало быстрой карьере чиновника.

По прибытии в Вятку он определяется канцелярским чиновником, по сути, человеком «принеси-подай». Однако осенью этого же года исполнительного Салтыкова назначают уже главным чиновником по особым поручениям в аппарате губернатора Вятки, а затем заведующим губернаторской канцелярией.

Пребывание в ссылке легло в основу цикла прозаических произведений «Губернские очерки», который Михаил Салтыков опубликовал под псевдонимом Николай Щедрин в 1856 году. В этом цикле высмеивается чиновничий быт, где взятки, бюрократия и всевозможные злоупотребление властью являются такой же обыденностью, как любая предписанная официальными положениями работа чиновника.

Тень политика

В 1914 году в архивах Салтыкова была найдена пьеса «Тени», до тех пор неизвестная. Пьеса датирована 1857 годом. Руководству Литературного фонда удалось добиться разрешения на её постановку к 25-летней годовщине со дня смерти писателя.

Пьеса провалилась. Имела шквал негативных рецензий от политизированных (представителей разных политических партий) театральных критиков той предвоенной эпохи. В Салтыкове, к сожалению, по уже сложившейся традиции видели только обличителя безнравственности, не замечая в нём тонкого мыслителя.

В пьесе «Тени» на банальном сюжете о взятках он сталкивает либералов и демократов, но не наблюдает за растущим между ними конфликтом, скорее, делает упор на идентичности мировоззрения обеих сторон.

Тень дурака

Начиная с 60-х, Салтыков становится постоянным автором «Современника», а в 63-м входит в состав редакторов журнала. Оставляет государственную службу и планирует посвятить себя большой литературе.

Но после того, как цензор в очередной раз не пропустил к публикации один из его рассказов, Салтыков заявился в редакцию журнала в ужасном раздражении и начал поносить русскую литературу, высказываясь о том, что чиновничья служба имеет огромные преимущества в сравнении с писательской, о том, что скоро околеет с голоду и о том, что только истинные дураки могут посвятить свою жизнь литературному труду.

После скандала, Салтыков уходит из журнала, надеясь больше никогда не возвращаться к литературе. Три года молчания.

Тень редактора

«Современник» по высочайшему указу закрывают, а Николая Некрасова назначают главным редактором «Отечественных записок», куда тот, в свою очередь, приглашает работать Салтыкова.

Ходили слухи, что львиная доля всего того, что было напечатано в «Отечественных записках» подвергалось Салтыковым жёсткой правке, чуть ли не переделке. Читатели недоумевали, когда замечали, что уровень авторов публикующихся у Салтыкова разительно отличается (в лучшую сторону) от публикаций тех же авторов, но в других изданиях.

Весной 1884 года бывший автор «Отечественных записок», ставший главным цензором России — Евгений Феоклистов подпишет распоряжение о закрытии журнала.

Тень Великого обличителя

С кончиной «Отечественных записок», лишённый возможности посредством журнала напрямую разговаривать с людьми, Салтыков-Щедрин — Великий обличитель потихонечку угасает.

Но, как писал пробудивший в Салтыкове-Щедрине бесконечную любовь к литературе Александр Сергеевич, «весь я не умру». Тень Великого обличителя и по сей день бродит не только по страницам литературных и окололитературных журналов, но и по ныне популярным социальным сетям.

В Живом Журнале она зависает над постингами блогеров, борющихся с коррупцией, на Фейсбуке по-стариковски брюзжит голосами новой русской интеллигенции, в Вконтакте веселит молодёжь цитатами из собственных произведений. Дело его живёт, и Россия живёт всё теми же проблемами, которыми жила полтора века назад. Да и с русской литературой всё без изменений. Чиновничья служба много прибыльней.