Запой накрыл могильною плитой,
Глаза живут нажатием на веки,
Мозги взрывает мысль о человеке,
Раздавленном последнею чертой,
Что плёнкой масла тянется к лицу,
Пленяет ароматами гордыни,
Заставив позабыть и честь, и имя,
И прошлого мгновенья. Подлецу
Без разницы — кого он натравил
Когда-то друг на друга, безразлично —
Кого он изувечил. Лишь цинично
Он будет добивать, покуда сил
Ему на это хватит. Яд слюны
Не виден вам под толстым слоем грима
И то, как много дней невыносимо
Рождает язвы боли и войны.
Он — жертва? Агнец Божий —? Вы глупцы!
Поймите, люди, истину простую:
Кто больше всех льёт желчью и лютует,
Тот прячет сам в грязи свои концы.
Друзья погибли. Первый — очернён.
Второй — собственноручно был распятым.
Осмеян третий. Мёртв четвёртый, пятый…
И всяк опален, всяк испепелён.
Но взрывами не полнится простор —
Молчание не выведет к прогрессу,
И вот Герой открыто пишет пьесы
Про то, что каждый — бездарь, жлоб и вор.
Со всех сторон оваций пелена…
Наивный зритель, ты идёшь по трупам,
Открой глаза, отбрось очки и лупу,
Здесь всё в костях. Не творчество. Война!
Союзникам не долго ликовать,
Им пакт уничтожения подписан.
Хотел на сцену? Получай кулисы,
Где будут жечь, душить и избивать.
И что скажите — здорово терпеть
На шее тяжесть шёлковых чулочков?
Усилием мощнейшим ставить точку,
Подставив спину заново под плеть?
Вы сможете?! Когда взрывает грудь
Предательства и грязи канонадой,
Когда раздетым по ночам: «Не надо!!!»
Я не смогу. И вряд ли кто-нибудь…
Но и тогда до личностей — запрет.
Общественное — то, что на ладони.
А найденное — вырвет, но не тронет,
И суд людской сведёт до слова «нет».
Тут все святые? Мнения людей
Всегда не совпадали. Каждый волен
Считать свой мир тюрьмой ли, ямой, волей,
Быть в стае воронья иль лебедей.
Но сделать шаг к изгоям воронья
Порой, намного чище и добрее,
Чем запах лебединого елея
Вдыхать как никотин. И колея
Не изогнётся змейкой золотой,
Но станет самой лучшею тропою
Для тех, кто Видит…
Copyright: Оля Сергиенко, 2012
Свидетельство о публикации 112021705405