В середине 1960-х, на заре триумфальной эпохи развитого Брежневизма, в самых серьёзных верхах СССР рассматривался вопрос о переносе столицы РСФСР в Воронеж со всем административно-властным ресурсом государство-образующей республики. Замечу, в Великую эпоху грандиозных свершений гениального царя Петра Воронеж на несколько лет уже превращался в полноценную столицу нашей Родины. Во время строительства Азовской военной флотилии вместе с Петром Алексеевичем, его верным другом Алексеем Меншиковым и наставником Лефортом в Воронеж переехали на пмж все министры и послы. В окрестностях верфи, на Заячьем острове, ударными темпами отстроили Адмиралтейство; на правом берегу реки Воронеж раскинулась новая слобода — Немецкая. Духовником царя-созидателя стал епископ воронежский Митрофаний. Темпоритм городской возрос в разы. Чтобы искусные строители с верфей не разбегались, а иностранные спецы не заскучали, со всей России по высочайшему повелению государя массово свозились самые красивые девки. В Успенской церкви не только начали освящать первые русские военные корабли, но и венчать новобрачных, крестить новорожденных подданных государства российского. Немецкая слобода славилась не только высококластными специалистами в области кораблестроения, но и международными романами. Город неожиданно ожил и стремился новому статусу соответствовать.
В советский период как-то так сложилось, что у всех союзных республик свои столицы были, а Москва всей Советской империей и РСФСР управляла по совместительству. Вот и вспомнили в Московском Кремле про Воронеж. Но что-то пошло не так. Скорее всего, столичные чиновники и партфункционеры не рискнули переносить неизбежные временные тяготы вельможного переезда с неминуемой необходимостью благоустройства ещё одной столицы. Это нереализованное событие можно считать точкой, так называемого, застоя, а последствия его аукнулись чудовищными московскими пробками и спорным расширением современной столицы РФ на юг в виде Новой Москвы. Вот вам и «если бы да кабы». Москва идёт к нам. А что же стало с Воронежем эпохи развитого социализма? Он был кулуарно и стремительно переведён на третью категорию снабжения предметами ширпотреба и продовольствия. Советские россияне — не баре, и так сойдёт — вот и вся элитарная логика до копейки. И никакой конспирологии.
Например, я прекрасно помню, как с институтским другом возвращался в Москву из Загорска (ныне это вновь Сергиев Посад). Весь день мы (комсомольцы, а не богомольцы) провели в Загорском монастыре. Любовались колокольней с курантами, разглядывали родовой склеп Годуновых, заглядывали в трапезную, подходили к раке с мощами святого Сергия, поражались богатой уникальной коллекцией монастырского музея с золотыми и серебряными окладами, плащаницами драгоценного шитья. Но меня больше всего поразила выставка государственных боевых наград монахов и священников, которые сражались за Родину. Среди орденов Суворова, Нахимова, Александра Невского, скажу честно, я ни одного Ордена Ленина не обнаружил.
А буквально через пару лет (летом 1984) я рассказал о своих монастырских впечатлениях на военных сборах своему непосредственному подчинённому, рядовыму-расстриге Александру. Внимательно выслушав меня бывший иерей в ответ поделился своими знаниями в области неофициозной истории. А я спустя десятилетия расскажу вам.
Речь пойдёт о нашем православном танковом корпусе, который был сформирован накануне Битвы на Курской дуге. Грозные бронемашины были приобретены на деньги Московской патриархии и пожертвования прихожан. Экипажи состояли из монахов- воинов, благославлённых на ратный подвиг Святейшим синодом. Эти братья во Христе так и воевали в рясах и танкошлемах. Перед атакой советских солдат предупредили, что в бой пойдут православные танкисты, и чтобы никто не смел путать православные кресты на бортах с фашистской символикой. Наши монахи показали свою волю к победе, сражались самоотверженно до самого штурма Берлина. Если погибал воцерковлённый экипаж, его заменяли новые монашествующие добровольцы. Если сгорал танк, церковь дарила новый, более современный. Монахи-танкисты, доехавшие с боями до самого логова Зверя, хотели водрузить православный крест над поверженным Рейхстагом. Но штабисты фронта на такой шаг не решились. Не дай Бог, чтобы аналогичная история повторилась. Слава православному воинству российскому!
Так вот под монастырскими впечатлениями нам с Алексеем как-то о еде и не думалось. А какие чУдные цветные слайды мы потом просматривали с однокурсниками, вернувшись после зимних каникул в Воронеж! Представьте только голубые луковицы монастырских храмов в искристом снегу, очень похожие солнечным днём на гигантские ёлочные игрушки. И на платформе, в ожидании подмосковной электрички мы всё же проголодались на морозце. Зашли в пристанционный барак-буфет и … купили из всего многообразия загорского ассортимента … пряники «Воронежские»! У нас в бакалее таких и не продавали. Очень нам понравились те «Воронежские пряники»: вкусные, свежие. Не то, что дома — дуб-дерево. До сих пор такие хочу. Да, и где их теперь найти: без усилителей вкуса и подсластителей, из муки высшего сорта, что бы ГосТУ во всём соответствовали?
А что стало с братьями-близнецами тех наисвежайших незабываемых пряников? Ничего страшного. Мы восхищались неземной красотой окрестностей резиденции Патриарха, зафиксированной на фотоплёнке и, как нам казалось, гораздо приукрашенной на экране. А недоеденные пряники «Воронежские» уже успели перейти в первичную стадию окаменелости и благополучно вернулись на малую родину, в столицу Центрального Черноземья, на догрызание.