Стою на форпосте дальнем,
Где мыслей моих обозы.
Подушка — исповедальня,
Губкой впитала слезы.
О, Господи, не впусти же
Его в истонченные вены.
По чину мне и престижу
Быть одиночества пленной.
Пусть в трещинах губы сухие
В стенаньи подобны нулю.
Единожды знали стихию
Безумного слова: «Люблю…»
А все остальное — калька,
Лжи показушный бал…
Шипит под обозами галька.
Грех мой — оригинал.
И караван из сотен
Бессонниц моих бредет,
Но виден на повороте
Совести адовый дзот.
В тупом безысходьи завоя,
Застынет слезы слюда…
И жду обреченно того я,
Кто не придет никогда.
2002 г.