— Я тебя не звала. — Уставшим, тихим голосом проговорила она.
И сердце сжалось, голос непривычно тихий, даже незнакомый, понял, что это она сказала, потому что в палате больше нет никого. В первые секунды даже не нашёл, что ей ответить, только вздохнул поглубже, терпения набираясь, чтобы не броситься к ней, не напугать своим порывом.
— Уходи.
Так же тихо и ещё более устало повторила она и как-то странно к окну наклонилась, словно сознание теряет, а он стоит как истукан, не может и шаг сделать.
— Я не уйду.
— Мне ничего от тебя не нужно.
— Я хочу быть рядом с тобой.
— Мне не нужна твоя жалость, тогда была не нужна, а сейчас тем более.
— Малыш…
— Я очень устала. — Перебила она, в голосе можно было уловить строгость, но она казалась какой-то нелепой, неестественной.
— Посмотри не меня.
Послышался лёгкий пренебрежительный смешок, плечи дрогнули, и халат немного сполз с них. Эля даже поправить его не могла, для этого нужно было руки от поручня убрать, а на это у неё, судя по всему, сил уже не оставалось.
— Не насмотрелся?
— Девочка моя, я пришёл к тебе.
Рискнул приблизиться, но увидел, как Эля напряглась, и с каким усилием она это делает — решил остановиться.
— Я тебя не звала. Я хочу, чтобы ты ушёл. Сейчас.
— Я хочу с тобой поговорить, просто поговорить. — Он старался говорить мягче, но становилось только хуже. Эля раздражённо дышала, начинала нервничать, было заметно, как при этом кривится её лицо… от боли.
— Я не хочу. Не хочу, чтобы ты на меня смотрел, чтобы приближался, а лучше всего забыть и больше никогда не вспоминать.
— Я не могу без тебя.
— А я не могу с тобой! — Голос был по-прежнему тихий, но понятно, что она пыталась прикрикнуть, неудачно. — Оставь меня в покое, просто уйди, я тебя прошу.
Только сейчас Эля обернулась, собралась с духом и посмотрела ему в глаза, а он почему-то снова её разглядывать принялся. В глаза бросилась странная штуковина, которая из её руки торчала, на локтевом сгибе. Это была пластмассина зелёного цвета, сверху и снизу обмотана бинтом, выглядело неприятно, но чувствовать её было наверняка хуже. Руки на запястьях были синими от уколов, вторая рука на локтевом сгибе забинтована плотнее. Взгляд её был мутным, Элю немного шатало, но она держалась изо всех сил. Даже моргала устало, словно через раз, открывать глаза было всё труднее…