Это с ними в кругу я безоблачен и ретив,
Но когда наконец попадаю в родные стены,
Неминуемо я возвращаюсь в инфинитив:
тяжелеет взгляд,
на руках проступают вены
и вина в улыбке, но даже с ней
ты встречаешь меня, и цены тебе нет за это.
Так уходят отцы из своих семей,
оставляя родных детей вырастать в поэтов.
Это грустно все,
но, конечно же, не про нас
безголосье улиц и песни степных койотов.
Просто кажется, взявшись за руки напоказ,
нам с тобой не продвинуться ни на йоту,
и от взрослости этой ничто уже не спасет
глупых нас, в диадемах и драных джинсах.
Посмотри на мир: в нем буквально все
до последней истины держится на мизинцах.
Потому что чувства легко обратимы в блеф,
мы — в рабов обстоятельств, чужих условий.
Потому что всякий из нас, и с собой-то не совладев,
Так старается что-то себе присвоить.
А потом не спать и бояться за свой карман,
следовать трендам, готовить себя к плохому;
когда небо, моря
и весь свет тебе разом дан
От Тибетских гор и до западной Оклахомы.
Пусть тебя не смущает, что он обжит
и глаза целует обветренными губами,
у тебя есть все, что тебе не принадлежит;
остальное — владеет нами.
Copyright: Илья Махов, 2015
Свидетельство о публикации 115042706359