— Как прошел твой день сегодня?

— Только не это! Это самый страшный вопрос из всех, что я знаю. Одна девушка как-то раз сказала мне «почему ты не спрашиваешь, как прошел мой день? Тебе совсем не интересно?». И вечером я подумал, что неплохо было бы поинтересоваться разок как идут ее дела. В другой раз мы встретились, и я спросил: как прошел твой день?

— Ты не представляешь, — обрадовалась она моему вопросу, — что сегодня отколола Мари!

— И что она снова учудила? — спросил я, будто знал, кто такая Мари, и словно она регулярно что-то отчибучивала

— Сегодня Мари пришла в ярко-синем плаще и ярко-желтых туфлях! В день, когда к нам приезжает шеф! Я была в шоке! Виктор Викторович ей так прямо и сказал: вы, Мари, в своих Америках ходите в чём хотите, а у нас так не принято!

Я не знал, что ответить, поэтому решил сказать «вот это да…»

— Вот это да… — сказал я.

Потом она еще рассказывала что-то. Я слушал без внимания, но всё это было очень подробно, с разжевыванием мелких деталей и смакованием нюансов.

Когда она, наконец, закончила, я решил сказать многозначительно «дааа…», якобы мне надо подумать обо всем, что она рассказала, помолчать и переварить как следует. И я сказал

— Даааа…

— А как прошел твой день? — спросила она — Что было интересного?

Я немного подумал и ответил

— Сегодня я видел мертвую птицу — сказал я.

— Птицу? — переспросила она — Ты видел мертвую птицу?

— Да, представь себе, прямо на шоссе. И я подумал: откуда она здесь? Как вообще умирают птицы? Неужели она вот так летит, потом вдруг хватается за сердце и бах! Всё, умерла? Или может она возвращается в своё гнездо, и там, среди веток и перьев, в окружении птенцов умирает? Тогда откуда та птица взялась на шоссе?

Больше мы дурацких вопросов друг другу не задавали.

Фонарщик Эрл