Марик Лейбович больше всего на свете любил две вещи. Ну, если не считать родную маму Песю Яковлевну. Песю Яковлевну можно не считать, потому что любой еврейский мальчик из хорошей семьи, любит свою маму и ничего удивительного в этом таки нет. Тоже мне «агицен паравоз»!
Так вот Марик Лейбович больше всего на свете любил две вещи. Первая вещь, это фотоаппарат.
Эту вещь он любил так сильно, что в свои тридцать два никак не мог полюбить ещё какую-нибудь третью вещь.
Песе Яковлевне очень хотелось, чтобы этой третьей вещью стала Софочка Хайкина, а у нее папа между прочим такой приличный зуботехник, что его зубы носил сам секретарь горкома. Носил и был доволен, что можете себе представить как.
Но Марик Лейбович никак не мог полюбить эту третью вещь, потому что был очень увлечен первой. Со своим фотоаппаратом он даже спал, аккуратно уложив в кожаный кофр и блаженно улыбаясь во сне.
Если вы спросите кем работал Марик Лейбович, так я буду смеяться вам в лицо, потому что даже идиоту понятно, что он работал фотографом в городском фотоателье номер один. Он фотографировал день и ночь, а иногда приносил работу на дом.
Когда он запирался в уборной со своей красной лампой и фиксажами-шмиксажами, все проживающие коммунальной квартиры ругались, стучали в дверь и грозили включить свет, чтобы Марик Лейбович засветил наконец все свои пленки и дал нормальным людям сходить по свой нужде, потому что у Боруха Янкелевича таки запор, а у Левочки, сына Зины Лайхтман, наоборот, потому что он покушал зеленых слив.
Но Марик Лейбович только усмехался и продолжал всем делать больную голову, потому что лампочку в уборной он всегда выкручивал, и соседи могли включать свет сколько хочут, но разве может загореться лампочка, которая выкручена? Лампочка, которая выкручена, загореться таки не может.
Когда Марик Лейбович наконец выходил из уборной, соседи были настолько заняты желанием поскорее попасть туда, откуда он вышел, что им было некогда его бить.
-Марик, я тебя умоляю, прекрати нервировать Баруха Янкелевича, они больные, у них желудок и запор!
-Таки я разве их нервирую, мама? Я работаю! Я приношу пользу обществу вот этим вот фотоаппаратом!
-Марик, пока ты приносишь пользу одному обществу, другое общество от этого сильно страдают и хочут в уборную! И почему ты не можешь приносить эту свою пользу у себя на работе?
-Так у меня столько работы, мама, что я беру немного на дом и имею профит, мама! Как ты думаешь на какие деньги я купил вот этот сервиз с розочками? Если я буду работать за одну зарплату, то конечно всем я таки буду приносить пользу, но кто тогда будет приносить пользу нам, мама?
-Ой, вэй, Марик, я за тебя волнуюсь. Если ты будешь продолжать приносить пользу нам таким способом, то однажды ты сможешь приносить ее всем абсолютно бесплатно на каком-нибудь лесоповале, Марик!
-Типун вам на язык, мама! Хочите я вас сфотографирую?
-Ай, отстань ты уже от меня со своими фотокарточками! Ты хочешь довести меня до гроба и еще глубже, Марик? Если ты не прекратишь свои гешефты, то ты можешь сфотографировать меня сразу на памятник и жить спокойно без мамы! И чем тебе не нравится Софочка Хайкина? Хорошая девочка с таким папой! Это же мечта, а не девочка, Марик! Такой папа, кто б подумал!
-Мама, вы опять? Мама прекратите ваших сватовство! Вы же знаете, у меня есть Тонечка Петрова из бакалеи!
-Даже не говори мне за эту гойку, я ничего не хочу про это слышать!
-Так и вы мне не говорите за вашу Софочку и ее зубного папу!
В комнате нависала тишина. Песя Яковлевна недовольно звенела тарелками, накладывая ужин.
И тут наступало время второй вещи, которую помимо фотоаппарата любил Марик Лейбович!
Наступало время кугеля. Что такое кугель, я вам сейчас расскажу, потому что ничего секретного в этом нет. Вы таки тоже легко можете сделать эту вторую вещь, которую любил Марик Лейбович и чтоб вам было на здоровье.
Кугель означает круглый. То есть понятно, что кугель круглой формы. Правда начинка его может быть разная. Марик Лейбович любил кугель с яблоками, изюмом и корицей. Ну, так если он любил такой кугель, зачем нам рассказывать за другой?
Полкило лапши варим в каструльке и по готовности откидываем на дуршлаг. Из дуршлага перекладываем куда-нибудь и добавляем туда полпачки растопленного сливочного масла. Пару крупных яблок натираем на терке и добавляем туда же. Впрочем, как и три или четыре взбитых яйца. Бросаем опять таки туда пачку творога, двести пятьдесят грамм сахара, две-три жменьки изюма и чайную ложку корицы. Все это тщательно перемешиваем, укладываем в круглую форму, потому что это кугель, и суем это в разогретую духовку. Готовим час и всё! Вы таки получаете вторую вещь, которую любил Марик Лейбович. Вы можете думать что хочите, но я себе знаю, что этот кугель будет и вашей вещью, которую вы полюбите. Пусть и не второй, если вам не нравятся фотоаппараты, то пусть будет первой. Это не имеет никакого значения и чтоб вы мне были здоровы!