Этот день был особенно снежный —
Он ей врезался в память навек,
Ведь тогда счастье было безбрежным,
Ведь тогда рядом был человек.
Да, тот самый, о ком её грёзы
По сей день и о ком её сны.
Он пропал, он объявлен был в розыск
Её сердцем, где образ храним.
И не хочется вовсе ей помнить
Эти дни, когда под колдовством
Издавал он какие-то стоны,
Выходя из дверей её вон,
Как страдал он, и как он метался,
Говорил, что не любит, и вновь
В её жизни, и вновь появлялся
На каких-то сто двадцать часов.
А соперницу разве забудешь?
Она с самого первого дня
Говорила: «Нет, с ним ты не будешь!
Это место давно для меня!»,
И душила в утробе младенца,
И примерила венчик на лоб,
С похорон принесла полотенце
Со словами: «Пожалуйте в гроб!»
К сожалению, это не сказки.
Было много другого ещё.
Отмолила мать детские глазки,
Но любимый был порабощён
И украдена жизнь её мамы,
Молодой ещё — жить бы и жить.
Скалит зубы ревнивая дама,
Продолжает она ворожить.
«Я ему каждый год по ребёнку —
Ты ему только греешь постель!
Отойди, проститутка, в сторонку:
Добрых нет для тебя новостей!»
Что тут скажешь? Терпения много
На коленях в молитве стоять.
Вот к любимому снова дорога,
Только б не разлучили опять!
Редки встречи, длинны расставанья —
Лет двенадцать вот так, все подряд
В письмах шлют друг для друга признанья,
А коленки, как прежде, дрожат.
Он приедет, и снова тепло так:
Все упрёки забыты давно,
Но обратно потянет вдруг что-то.
Вновь приедет, и снова родной.
Мерзко зубы скрипят у супруги.
Слышен шёпот, и пахнет травой —
Холодеют любимые руки:
«Дорогая, прости! Я домой!»
Это было, но минули годы —
Он приехал теперь навсегда.
Зашипела под уксусом сода —
Сладким вкусом сменилась беда
В этот день, что особенно снежный.
Он им врежется в память навек:
Стало счастье, как прежде, безбрежным —
Рядом есть дорогой человек!