Когда ты один смотришь в зеркало и видишь своё отражение, ты настоящий. Но стоит появиться кому-то рядом, ты тут же надеваешь маску.

— Твой язык и слова, который ты употребляешь, говорят о том, что тебе абсолютно ясна картина мира. Ты знаешь, что хорошо и что плохо. И вряд ли ты задумываешься, что ты узник своей концепции. Осмелюсь предположить, что ты сидишь в тюрьме своей концепции. А ведь всё на свете становится одновременно и хуже и лучше. «Хуже» всегда очевиднее, потому то оно всегда громче заявляет о себе.

Самая главная реформа, которая должна произойти в России, — реформа национального сознания. Это Петр I пытался сделать, а потом Ленин. Только они не понимали, что это надо делать не при помощи политики.

В ноябре — день памяти советского киносценариста Геннадия Шпаликова (6 сентября 1937— 1 ноября 1974). 44 года назад, поздней осенью, он трагически ушел из жизни.
О нем очень точно сказал его старший товарищ, писатель Виктор Некрасов:
«Шпаликов не врал. Нигде и никогда. Ни в прозе, ни в поэзии, ни в жизни. А это — счастье. И жизнь его — неустроенную, безденежную, приведшую к такому трагическому концу — мы можем смело назвать счастливой. Он не врал. Ему не приходилось краснеть».

…А я — осенняя трава,
Летящие по ветру листья,
Но мысль об этом не нова,
Принадлежит к разряду истин.

Желанье вечное гнетет,
Травой хотя бы сохраниться —
Она весною прорастет
И к жизни присоединится…

Требуется еще большая сила души, чтобы быть неверующим, скептиком, релятивистом — и все-таки жить полною жизнью, все-таки любить жизнь.
Франс выдержал это испытание огнем — и даже не огнем, а еще страшнее: испытание холодом. Оставаясь скептиком до самого конца, он до самого конца нежно и молодо любил жизнь. «Ирония, которую я призываю, не жестока, она не смеется ни над любовью, ни над красотой; она учит нас смеяться над злыми и глупыми, которых без нее мы имели бы слабость ненавидеть».
Так гов…
… показать весь текст …