Знаю, стихи не маленького размера, но попрошу вашего внимания!
В палате N6
Лежу как бомж, отсеянный старик,
На лоджии, чтоб видеть мир в окошко
И трогаться рассудком понемножку
От пения весны в котах и кошках
С сознанием, что мне остался пшик,
Матрац, торшер и в гульфике гармошка!
Жена ушла с вещами и с другим.
Другой знаком, я знаю эту рожу!
Он мой начальник, бывший мой вельможа
И в мыслях эту сволочь уничтожив,
Увы, не стать мне снова молодым,
Счастливым и на Байрона похожим.
Какой обзор с шестого этажа!
Я вижу меж рубашек на веревке,
Натянутой вдоль старенькой «хрущевки»
Как спорят вкрик австрийцы-полукровки,
Один — о жалкой сущности гроша,
Одна — о странах, пляжах и путевках!
Беру баян, послушен инструмент,
Пытаюсь петь, но больше тянет выпить,
Чтоб разом из мозгов разбитых выбить,
Рванувшую в стране советов Припять!
(Ведь орган мой уже не монумент
И лозунг — Жить, меняется на Выжить.)
Отключен свет, конфорки и вода,
Задолжность по квартплате — пятилетка!
Смотрю на течку дней как ворон в клетке,
Послать бы всех, залезть на табуретку,
Чтоб больше не спуститься никогда,
Но вдруг… в виденьях жгучая брюнетка!
Вставай родимый, солнце на дворе!
Шофер звонил три раза утром ранним,
Напомнить, что сегодня заседанье,
Министры ждут в тревожном ожиданье,
Что у тебя сегодня в голове
И кто уйдет пожизненно в изгнанье?
Почесываю нервно красный нос,
На сердце исчезает колкость ссадин,
Я не лобзатель мест торчащих сзади,
Не импотент Чернобыльских развалин,
Её ответ воздал на мой вопрос:
— Ты кормчий, ты владыка и хозяин!
Рукав пижамы задран на руке,
Опять улет от галопередола,
А он разит как пачка димедрола!
(Такие у врачей теперь приколы,
Посадят психов в красном уголке
И лекцию читают про уколы.)
Слипаются уставшие глаза,
Главврач — гадюка с мягким баритоном…
Эх, будь я как вчера Наполеоном,
Разжился б парой ящиков патронов
И глупых эскулапов наказал,
В пристрастных учреждениях казенных!