— Ты мне не нужен, понимаешь? Не нужен мне.

— Эля…

— Ты мне не нужен! — Прокричала она изо всех сил и на ступеньки присела. — Уходи!

Голову трясущимися руками накрыла, но больше не плакала, просто колотилась вся, и остановиться не могла. Чувствовала, как Руслан стоит над ней, смотрит на неё, но молчит. И молчание его убивает. Потом он ушёл, тихо, вопросов больше не задавал. И тут вдруг страшная боль, такая, что кричать хочется, только уже сил на это не осталось, смогла только головой к ледяным перилам прислониться, только вот легче не стало. Боль эта сжимала голову и расходилась вместе с кровью по венам, на время Эля даже дыхание затаила, потому что так легче было.

— Эля! — Рита выбежала из подъезда.

— Больно. — Невнятно отозвалась Эля, скорее она это простонала. — Рита, как больно.

— Идём. Элька, он что, ударил тебя? Эля! — Тормошила её Рита, но ничего добиться не смогла.

Ночь была бессонная, Эля выпила все обезболивающие, что у Риты дома были, но помог только укол «скорой», которую подруга всё же вызвала. Правда, это не помешало Эле встать в восемь утра и выглядеть при этом вполне обычно.

— Ты чего не спишь-то? — Рита показалась из спальни, была ещё не причёсана и даже не попыталась прикрыть рукой рот, пока зевала.

— Домой пора! — Бодро отозвалась Эля, и даже свой кофе подруге предложила.

— В смысле? Куда тебе спешить?

— К любимому, конечно.

— Эля, — Рита застыла в недоумении, — вы же вроде бы расстались?

— Перестань! Я не в том положении, чтобы мужчинами разбрасываться, тем более такими темпераментными! Сама сказала, всё в твоём клубе перевернул, меня искал.

— Мне иногда кажется, что я тебя совсем не понимаю. И что ты ему скажешь?

Эля вдруг улыбнулась, широко так, беззаботно, на ум почему-то песня одна пришла. Стоцкая её исполняет, и Эля ничего умнее, как просто её напеть, не придумала.

— А завтра я скажу, что пошутила. Завтра я скажу, что не права. Завтра я скажу, что я не уходила, А болела просто голова.

Да, завтра я скажу, что пошутила. Завтра я опять приду к нему. Я скажу, что без него мне грустно было, И что я его люблю.

— Да, так и скажи, — поддакнула Рита, — а лучше спой!

— Я скажу, что без него мне грустно было, И что я его люблю.

— Хотела бы я на это посмотреть. — Рита тяжело вздохнула, с грустью на подругу посмотрела и взяла её за руку. — Эля, а что у вас с ним на самом деле происходит? Тебе просто хочется острых ощущений?

— Ты слышала, что я ему вчера сказала?

— Что он тебе не нужен?

— Нет, до этого. — Улыбнулась Эля.

— И до этого слышала.

— Так вот это и была правда.

У Риты и руки опустились.

— Ты с ума сошла. Я тебя не понимаю.

— А я сама себя не понимаю. Просто люблю и всё. Ещё когда его не видела, а лишь взгляд на себе ощутила, сразу чувство уверенности пришло, что это именно он.

— А он что? Я вижу, конечно, что ты ему не безразлична. Как он вчера держался…

— И он меня любит, просто смириться с этим не может, а тут ещё я, нервы, как струны натягиваю, я же всё понимаю… просто иначе не могу.

— Любовь-морковь…

— А ты, я слышала, тоже теперь не одна?

— Да, ухаживает за мной один серьёзны человек… очень серьёзный.

— С серьёзными намерениями?

— Что-то вроде. Так вот пока не знаю, что мне с этим делать.

— А ничего не делать. Вон Ленка, недолго сомневалась, а как устроилась. Любит её без памяти, правда в золотой клетке держит, но ей это никак не мешает. Она всегда была характером похожа на восточных женщин: только бы не обижал и не жадный был, а уж быт она ему устроит.

— Но я ведь не Ленка, я свободы хочу.

— Но и твой серьёзный человек, не Сергей. Кстати, а кто он?

— Пока не скажу, могу только пояснить, что криминальный авторитет, а имени не назову.

— Ну, и правильно.