Он писал для родных и знакомых.
Не гнушался и крепким словцом.
Прикрывая свои гематомы,
Понимал, что отправят в дурдом.
Не найдя золотой середины
Распалялся не в шутку, всерьёз.
Только зря надрывал пуповину,
И в стихах околесицу нёс.
Его вряд ли услышат, запомнят.
Он пылинка в безликой толпе.
Позабыты труды среди комнат,
В пятистенной и старой избе.
Может с ним согласятся когда-то.
Прочитав, напечатают труд.
Может быть режиссёр скажет: -Снято!
Может быть… А пока, только БЬЮТ!