Помнишь, девочка, гуляли мы в саду,
Я бессовестно нарвал букет из роз.
Дай бог памяти, в каком это году,
Я не чувствовал ладонями заноз.
Надрывались от погони сторожа,
И собаки не жалели в беге сил.
Я бежал, твоим букетом дорожа,
И, запутавшись, в заборах колесил.
Кровь хлестала из разодранной щеки,
А рубаха развалилась пополам.
Оставались чудом целы лепестки,
А штаны ползли бессовестно по швам.
Ты сидела на скамейке далеко
И считала в мыслях медленно до ста,
Я ж заборы перемахивал легко,
И версту сменяла новая верста.
Убежал я. И собак перехитрил,
Завершая полуночный марафон.
А потом опять бежал, что было сил,
За тобой по темной улице вдогон.
Хохотали до упаду фонари.
Я в окно твое погасшее глазел.
Комары в меня вонзали волдыри,
А букет в руках беспомощно редел.
Мы столкнулись — видно, есть на свете бог.
И шарахнулись, как серые коты.
Помнишь, девочка, я веник приволок?
Это были твои первые цветы.
Я неважный вид имел как кавалер,
И язык во рту ворочался немой.
Надрывался в упоенье каждый нерв,
Но пора уже, пора было домой.
Но домой мы не добрались — вот беда,
Дружно рваную рубаху обвиня.
Затуманила рассудок резеда,
И букет ей вторил, запахом пьяня.
А потом качалась ночь на каблуках,
И кувшинки глупо путались в пруду.
Помнишь, девочка, занозы на руках?
Дай бог памяти, в каком это году…