…Эля улыбаться перестала. Она понимала, что мнение друга Руслана интересует, и он прекрасно понимал, что тот мог такое сказать, что Эля занервничала. Но ведь для неё это не имеет значения, как он не понимает. Она к Руслану плотнее прижалась, правда не настолько, чтобы окружающие что-то успели понять, и заговорила шёпотом.
— Я хочу, чтобы ты знал, — в глаза ему заглянула и неловко улыбнулась, правда, ответной улыбки не получила, — никто не изменит моего мнения о наших с тобой отношениях. Никто, кроме тебя самого. Я ни перед кем не собираюсь оправдываться, что-то доказывать и объяснять, я просто хочу, чтобы ты был рядом со мной.
— Очень на это надеюсь, малыш.
Оставшийся вечер Руслан предпочёл отмалчиваться, даже придя домой был немногословен. Хотя, о нём вообще нельзя сказать, что он много говорит, но сегодня оказался особенно молчалив. О чём-то непрестанно думал, думал, и от своих мыслей раздражался. Даже во время секса не шутил. Не шутил, не было никаких откровенных и, как иногда получается, пошлых высказываний. Иногда он заглядывал в глаза, пытался что-то увидеть, но даже то, что там видел, его не радовало. Секс был резким, дерзким, даже каким-то отчаянным. Редкие, но порывистые движения, заставляли непритворно стонать, выгибаться ему навстречу, останавливаться, концентрируясь на ощущениях. Сегодня он был только сверху, хотя прежде такое однообразие за ним не отмечалось, сегодня он хотел иметь превосходство, в чём бы оно ни выражалось. Кончил быстро, стараясь не показывать своих эмоций, чем свою девочку даже обидел…