ВРЕМЯ — ЭТО РЕКА… А КНИГИ — ЛАДЬИ. ПЕСТРОЙ ФЛОТИЛИЕЙ ОНИ УСТРЕМЛЯЮТСЯ ВНИЗ ПО ТЕЧЕНИЮ, ЗАТЕМ ЛИШЬ, ЧТОБЫ, РАЗБИВШИСЬ, НАВЕКИ СГИНУТЬ В РЕЧНОМ ПЕСКЕ. И ТОЛЬКО НЕМНОГИЕ, ИЗБРАННЫЕ, ПРОХОДЯТ ИСПЫТАНИЕ ВРЕМЕНЕМ И ОСТАЮТСЯ В ВЕКАХ НА БЛАГО ГРЯДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ.
НЕ СЛУЧАЙНО ЭТИ КНИГИ ДОЖИЛИ ДО НАС, А ДРУГИЕ КАНУЛИ В НЕБЫТИЕ.
— Он умер.
— Забили?
— Нет. Наоборот. — Они, болваны, не давали ему читать, и он умер от голода.
Ах, как бы я хотел быть циником, как легко, просто и роскошно жить циником! Ведь надо же — всю жизнь из меня делают циника, стараются, тратят гигантские средства, тратят пули, цветы красноречия, бумагу, не жалеют кулаков, не жалеют людей, ничего не жалеют, только бы я стал циником, — а я никак…
Страшно? Неуютно? Но так и должно быть. Будущее создается тобою, но не для тебя.
Продаваться надо легко и дорого.
Неужели же, черт возьми, гадко все, что в человеке от животного? Даже материнство, даже улыбка Мадонны, ее ласковые мягкие руки, подносящие младенцу грудь… Да, конечно, инстинкт и целая религия, построенная на инстинкте…
*Поздно, — сказал Вильгельм. — А когда времени не хватает, хуже всего — потерять спокойствие. Мы должны вести себя так, будто в запасе вечность.
*После этого, за много лет, по многим другим чтениям я убедился, что, читая книги по медицине, почти всегда начинаешь испытывать те самые боли, о которых рассказывается.
*Однако в сознании все было перепутано, поскольку отдых среди дня никогда не идет на пользу телу, и покой мы обретаем, только если спим в ночные часы.
*И учти, что первейший долг порядочного следователя — подозревать именно тех, кто кажется честным.