Первый отпуск за два года. Со своей женой, Мариночкой, я выехал на свою подмосковную дачу. Там были все приспособления для охоты — сети, ружьё-двустволка, капканы. А охоту я очень люблю. Хотя мне не очень нравиться убивать живое, но охота как-то расслабляет, отвлекает от работы. Ведь я простой клерк, начальник с меня семь шкур дерёт.
Помню, последний раз поздней осенью охотился, тогда вальдшнепы (крупная дичь бекасиного рода, кулики) прилетают. С одного выстрела двоих повалил картечью. Двух агарей, авдотек (болотных красноногих куликов) тогда подстрелил.

Вот уже и утро, шесть часов. Пора идти. Тише-тише, жену бы не разбудить. Ах, нога в одеяле запуталась. Осторожненько. Всё, вынул. Марина и глазом не повела, хорошо! К двери на цыпочках, открываю — закрываю, да так, что она и не скрипнет. Калитку раскрыл, собаке на цепи прицыкнул, она промолчала. И прямо- прямо. Там впереди лесок. Старый, ещё Отечественную войну помнит, окопы остались. Снаряды по сей день мальчишки находят, хоть и 60-ат с лишним лет прошло. Иду, шагаю, резиновые сапоги в глине хлюпают. Берёзки зелёные меня у входа встречают. Стоят две, словно арка — прохожу сквозь них. Комаров, слепней рой, прям засилье. Ничего — ничего, не привыкать. «Ку-ку» — послышалось откуда-то. «Сколько мне лет осталось? «- сказал я, да передумал, не верю я в эти суеверия. Свернул направо — столетний дуб стоит, почему люди столько не живут? Налево повернул — трухлявая ель покосилась, упадёт скоро. По стволу кулаком постучал — муравьи оттуда поползли, оказывается, муравейник там был.

Иду, свищу, по сторонам гляжу, птичек слушаю. Передо мной упадшая сосна лежит, от ветра переломанная. Перешагнул и дальше пошёл. Привал. Перекурил, капканы расставил. Может кабан попадётся или кто покрупней. Отдохнул — вышел на поляну. А не косой ли там бежит? Пригляделся, и вправду заяц. Зайчонок даже, неопытный, маленький. Такого поймать легко. Крадусь, из ружья целюсь, уже на мушку взял. Русак меня не видит. Хотел стрелять, но тут досадная незадача. Пока целился, под ноги не смотрел. Наступил на ветку, она треснула. Я оступился и упал, случайно нажав на курок. Выстрелил. Конечно же, мимо. Заяц испугался и удрал. Эх, упустил. Досадно.

Поднялся, дальше иду. Оглянулся. А кто там, на сучке сидит? Глухарь. Его точно поймаю. Нацелил ружьё. Стреляю. Осечка. Ещё раз — опять осечка. Разозлился я, и сдуру ударил кулаком по дереву, на котором глухарь сидел. Дерево затряслось, он и улетел. Что ж такое?!

Иду, серчаю. Слышу щёлк зубов. А, это белка шишку грызёт, ядрышки достаёт. Приготовил я сеть. А сам ладошку протянул, будто подкармливаю. Прибежала белка к руке. Я сеть то набросил, но потом заметил, что она рваная. Белка в дырку вылезла и бежать. На ельник забралась, затем прыгнула на ветку другого дерева и совсем исчезла из виду. Наверное, когда я средь кустов пробирался — сеть зацепилась об ветку и порвалась.

Чёрт с ней. Бреду дальше. Пруд с камышами впереди. Разлился широко. Уточки с селезнями плывут. Даже гагарки есть. В кустах затаился. Одну точно подстрелю, мне этого достаточно будет, думаю. Но вдруг показался на горизонте мальчик один с рогаткой, хулиган, наверное. Из рогатки камнями пострелял, клин и разлетелся. Хулиганьё такое — сякое.

Долго ещё ходил я по лесу, но так никого и не подстрелил. Вспомнил, что капканы утром ставил. Вернулся на то место. А там ни кабана, ни лисы. Лесник ногу защемил, стонал громко. Вытащил я его, оказал первую помощь. Ну, что же, уж и домой возвращаться нужно, а я без дичи. Стыдно, что жена то скажет? Зашёл в магазин, фазанов купил, не ощипанных. Пришёл, купленное Маринке предъявил. Вот посмотри, мол, подстрелил кого. А жена берёт и смеётся: «Что фазаны с ценниками летают? «Ах, я дурак, купить не забыл, а ценники то на лапах так и оставил.