…и вновь в ожиданьи любого письма,
над буквою «и» дождь устрою из точек …
моих одиночеств тугая тесьма
слегка обмахрилась от жалобных строчек,
дарёных, да кто бы им в корень смотрел,
с худым окончанием сладу не зная…
и скука дорогой испорченных дел —
петляя — доводит до самого края
неясных желаний и смутной тоски
о брошенной — где-то — весёлой планете,
и виски — легко — ударяет в виски,
так бьют в барабаны шаманы и дети,
пытаясь в небесной прохладной реке
отмыть от чернильных пунктиров ладони,
и долго кричат на своём языке,
и может быть даже зовут, а не гонят
к последнему слову бумажным комком,
спасая молчанье от пришлых и лишних…
и я выбегаю во двор босиком:
о, мой собокальник, растяпа и книжник,
ты чувствуешь — слог задохнулся в бреду —
казалось бы вовсе — простого напева,
вернись, даже если ты в старом саду
давно превратился в корявое древо,
на солнце нагрет искалеченный ствол,
дрожащие тени его окружили…
вернись… ни на что не годится глагол,
оставшись в спокойном словарном режиме…
действительность слишком слаба и груба,
надежды — буквально — съедает до крошки…
и голос звучит — не свирель и труба —
сирена беспомощно-злой неотложки…
…но день апельсиновый, без кожуры,
осенний, крыльцо облюбует, как ложу,
пустою рукой раздавая дары
чужим, бесконечным, прозрачным прохожим…

Copyright: Татьяна Пешкова, 2018
Свидетельство о публикации 118090308918