Из рта её гадюками ползли
фатальные от зла и яда речи,
и ранили до пули и петли,
туманя мозг тоской нечеловечьей.
Саднило нёбо, горло жгло, слова
рвались наружу, предвещая смуту.
Я не кричал, не буйствовал, не звал,
не рвал ни фотографии, ни путы.
Хотелось мне в глаза её швырнуть
остатки чувств уже неизлечимых.
Но не смутил глаголом тишину.
Терпение — достоинство мужчины.