Чардаш
В бетонном чреве перехода, где тлела лампа «Ильича»,
Толпа, снующего народа, свои проблемы волоча,
То не спеша, то суетливо, текла под бременем забот, —
Стоял старик и сиротливо взирал на сей круговорот…
И никому он был не нужен, с футляром в старческих руках,
И выдавал, что он простужен, — цвет, нездоровый, на щеках…
Достав дрожащею рукою, как драгоценный фолиант,
Он бережно прижал щекою, как настоящий музыкант,
Видавшую успехи скрипку, когда он был красив и юн…
Гримасу, превратив в улыбку, смычок, коснулся нежных струн…
Очарованье первых звуков вдруг оживило переход…
Кто откровенно, кто с испугом, с недоумением народ, —
Взирал на старика в проходе, того, кто вызвал интерес, —
Одетого не по погоде, откуда он вот здесь воскрес?
А звуки скрипки всё смелее вводили в свой водоворот,
Как будто бы плясал, хмелея, под звуки «Чардаша» народ…
А он играл, не замечая, вокруг собравшихся людей
И эта музыка живая, как настоящий чародей, —
И опьяняла, и манила, и в пляску за собой звала,
Знать сверхъестественная сила, в руках у старика была…
Он ощущал себя талантом, всё получалось у него,
Как будто пара бриллиантов, в глазах сияло торжество…
С лихим, мальчишеским задором, слегка притопывая в такт
Пред изумленным, многих, взором, взиравшим на него, зевак, —
Плясала скрипка танец страстный, мелькали руки и смычок,
И оставаться безучастным, ни кто из зрителей не мог.
Забылись грустные мгновенья и счастья воздухом дыша, —
До одури, до упоенья плясала страстная душа…
И я глядел, не отрываясь, на это всё во все глаза,
Где скрипка, страстью упиваясь, с людьми творила чудеса…