Так тихо, так сладко и очень спокойно ты дышишь во сне. Я проснулся, но ещё долго лежу в темноте, уткнувшись носом в твою шею. Третью ночь идёт дождь, барабанит по карнизу свою, уже привычную мелодию, но нас это совершенно не тревожит. Окно открыто, свежий воздух то и дело касается кончиков твоих ушей, которые торчат из-под одеяла. Я всегда целую их, когда просыпаюсь среди ночи и брожу по кухне в поисках углеводов, молока, мороженного и всего, что плохо лежит и вкусно пахнет. Ты всегда улыбаешься, когда я целую твои уши, потому что стоит мне уйти, ты переползаешь на мое тёплое, почти горячее место и, засыпая с улыбкой, нюхаешь мою подушку. Нам совершено не важно, кто где спит, у нас в жизни нет почти ничего твоего или моего, всё наше. Ты такая жуткая мерзлячка, что даже летом спишь либо на мне, либо подо мной, либо максимально прислонившись всем телом ко мне, постоянно повторяя: «я так замёрзла, быстро обнимай меня». А я, что я могу сделать? Стоит мне только уткнуться носом в твои вкусные волосы, как чувства сразу же переполняют меня с еще большей силой. «Что-то есть в этих женских крутых шампунях, что-то есть в этих длинных мягких волосах», засыпая думал я, «Наверное магия». Если честно, то я не знаю, как любится в пятьдесят, но очень надеюсь, что так же приятно, как и в твои вечные двадцать пять с маленьким, ни к чему не обязывающим «хвостиком» Женщины не взрослеют пока их любят. Никогда.