Задолго до Высоцкого и Гафта,
Когда ещё встречались стыд и срам,
Жила-была на белом свете Правда,
Незваная, бродила по дворам.
Умы людей и души потрясая,
Вторгалась без зазрения ко всем —
Уродливая, грязная, босая,
К тому ж ещё и голая совсем!
Та Правда по душе пришлась немногим —
Уж больно на лицо была черна!
Её завидев, уносили ноги,
Плевали вслед: «Изыди, сатана!»
Она прослыла грубой и порочной,
Способной на чудовищный скандал,
И вечно в час являлась неурочный,
Когда её никто не ожидал.
Глаза с утра колола, сна лишала —
Не скрыться от такой и не забыть.
Короче, добрым людям жить мешала.
Задумались: как дальше с нею быть?
И некто, самый хитрый и речистый,
Промолвил, на идеи башковит:
«Давно мечтали мы о Правде чистой.
Пора бы ей придать достойный вид».
Тотчас же бедолагу повязали
И в сауну доставили силком,
Отпарили, отмыли, причесали,
Наружность отбелили молоком.
Затем на Правду платье натянули,
Какого и по блату не сошьёшь,
На все крючки да петли застегнули —
Вот так и появилась в мире Ложь.