— Саша, — с легкой полуулыбкой, задумчиво и ласково любила говорить Наташа, ероша ему на голове его кудрявые волосы и исподтишка высматривая в них какую-нибудь мелкую живность, — а ведь тебя когда-нибудь пристрелят… как собаку.
Пушкин немедленно хватался за пистолет, или, в крайнем случае, шпагу, но, тут же вспоминая о том, что, кроме жены стрелять то и не в кого, откладывал это дело до лучших времен…