Как-то мчали мы по заснеженному Якутску, я трясла в машине кудряшками и думала, вот же какая пакость, сколько лет на свете живу, а в крещение никогда не купалась, упущение ли это? Безусловно! И только я так подумала, как за окном показался странный палаточный лагерь, и я осведомилась у водителя отца:
— А что это?
— На территории Зелёного луга традиционно разбивают палаточный «Крещенский городок».
— Мчим, Стас, будем нырять и всяко смывать прегрешения в святой воде.
— Ты — некрещёная!
— К чёрту подробности, разве это может стать помехой для плавания в минус пятьдесят пять?
Подъехав к палаткам, мы увидели мерно вышагивающих в ночнушках старушек, все они шли к проруби. Меня это, как представителя отряда тупых блондинок не насторожило в принципе, и я дерзко достала из закромов родины блестящий золотой купальник и ледоколом двинулась к палатке.
Тепловая пушка и элегантно разбросанное по снегу сено усыпили мою бдительность, мне секунд на тридцать стало тепло. Я бодро разделась, украсила тело двумя ниточками, опрометчиво именуемыми купальником и смело босая зашагала к проруби.
Сначала ошалели старушки, вообразите, идёт такая «Анжела- сауна выезд, трасса Москва- Зеленоград 20 долларов час», потом опешил священник и, замешкавшись, рассмотрев обе мои нитки, точнее то, что- под ними, робко сказал:
— Не стоит долго находиться в купели. Как только вы почувствуете озноб — выходите из воды…
— Озноб? В минус пятьдесят пять? Да ни боже мой, — гордо сказала я и прыгнула в прорубь.
Вынырнув из воды соляным столбом и секундарно покрывшись коркой льда, я утеряла дар речи и позабыла все слова, кроме матерных. Никто по-дружески не протянул боярышник для согрева леди, собрав остатки силы воли в кулак, я вышла и победоносно зашагала к выходу, не заметив, что купальник остался в проруби. Батюшка начал истово креститься, старушки- охать…
— Отмороженная…- тихо прошептал Стас.