Если в жизни и есть счастье, то надо, начиная с молодости, каждый день откусывать по малюсенькому кусочку, чтобы хватило на всю жизнь. Но многие отрывают от него огромные куски, буквально не жуя, поспешно глотая, не успевая наслаждаться процессом, веря, что этот рацион гарантирован им на всю жизнь или хотя бы надолго.

И через пару лет остаётся от счастья то, что называют огрызком. Некоторые, особо голодные, и огрызок проглатывать умудряются, чтобы никаких шансов.

Правда, доходит до нас это в старости, когда кусать уже нечего, а часто и нечем. И если кусочек счастья перепадает нам на второй половине пути в вечность, то уж тут мы его не слопаем сразу, а будем рассматривать, обнюхивать, облизывать и даже пользоваться не станем, а повесим в рамочку, стеклом защитим, демонстрируя всем входящим. Типа, вот оно, счастье, имеется. Практически не пользованное. А мы уж как-нибудь, всю жизнь обходились и сейчас нечего баловаться. Главное, что все видят — есть в доме счастье!

Важно ведь, что люди скажут, а не собственное ощущение. Обидно чувствовать себя счастливым без всякой доказательной для постороннего глаза и слуха базы.

И чего они вечно улыбаются, скажут со стороны. Ну, никаких же поводов.

На Канарах их не видели.

В санкционный список их не вносили.

В выпусках новостей о них не говорили.

Даже в криминальной хронике, что подтверждает отсутствие накоплений.

Едят что-то такое, что даже аппетита не пробуждает.

Пьют горькую, что подчёркивает сложность микроклимата внутри них.

Носят такое, что лучше бы вообще без ничего.

Хотя без ничего они особенно неприятны.

Короче говоря, на поминках и сказать-то нечего будет.

А считают себя счастливыми.

Вот и пойми их.