Девочка в платьице белом по залу кружилась.
«Раз, два, три», «раз, два, три», «раз…» —
вдохновенно шептала
Музыкой полнилось сердце: то бешено билось,
То, вдруг, куда-то взлетев, в тот же миг замирало.
Сыпал весёлый июнь тополиной метелью.
В окна раскрытые ветер бессовестно рвался
И под ногами пушистой пуховой постелью
Девочке в платьице белом услужливо стлался.
Где-то гремели машины, звенели трамваи
Город огромный гудел, как рассерженный улей.
Здесь же — на улочке «Тихой» вдвоем танцевали, —
Девочка в платьице белом с галантным июнем.
Детство закончилось, жизнь так прекрасна казалась
И восхищенью не будет, не будет предела!..
Но поутру в дверь война, не просясь, постучалась,
Музыка смолкла, и нет больше девочки в белом.
Город, недавно звеневший от детского смеха,
Город наш мирный — любовью, трудом освещённый, —
Молча застыл искореженный бомбами, пеплом.
Грозной войною на скорую смерть осуждённый.
Гарью пожарищ наполнился, выбиты окна
И тополя тянут к небу увечные чёрные ветки,
А на стене уцелевшей, что в крови промокла
Улица «Тихая» скорбно скрепит на разметке.
По мостовой, мимо страшных руин и деревьев
Шёл батальон — под пилотками кудри, да косы.
Взглядом, скорбящим девчонки на город, смотрели
Губы упрямо шептали: «Спасём вас, не бросим!
Не бросим!
Не отдадим никому! Только вы подождите.
Враг побежит и за каждую смерть он ответит!..»
Шёл батальон, сапогами стуча по планете
И уходили в бессмертье солдаты — вчерашние дети,
Чтобы веселым и солнечным, жарким июнем
Девочка в белом кружилась спокойно по залу
«Раз, два, три», «раз, два, три», «раз…» —
вдохновенно шептала
И о войне никогда, ничего бы не знала.