ПОТОМКАМ В НАЗИДАНИЕ.

Хочу поделиться с вами одним интересным приёмом, который помогает справляться с ситуациями, требующими решений и решений непростых.

Но прежде приёма расскажу одну историю.

Тяжёлой зимой 1943 года недалеко от Орши (то есть на оккупированной фашистами территории СССР) мой прапрадед Данила Хведорович Маньковский ехал с сыном по лесной дороге.

На дороге лежал человек. Он слабо стонал, но подняться не пытался. Одежда у него была городская, не совсем по погоде — вероятнее всего, беглец откуда-то.

Человек лежал, а мой прадед думал. Взять незнакомого человека в дом — рискованно. У прадеда дома и так была партизанская «точка», т. е. партизаны останавливались у него обсушиться и подкормиться, получить информацию или обменяться ею со связным с железнодорожной станции. А тут незнакомый человек. Если про него прознают немцы — накроют и семью, и партизан.

Прадед проехал мимо.

А потом вернулся.

По его словам, вернулся потому, что не захотел показывать своему сыну пример чёрствости. Дескать, я уже поживший человек, видал всякого (в 1917 году Данила Маньковский был матросом Балтийского флота, помощником машиниста, вместе с кораблём находился в Петрограде), я-то переживу. А каково будет сыну? Как ему будет жить с тем, что мы бросили человека умирать в лесу?

Прадед вернулся.

Они погрузили человека на телегу (тот был без памяти), забросали чем смогли, чтобы никто не увидел. Человека этого привезли домой и спрятали в бане. Прадед сам ходил туда — носил еду, питьё, выносил горшок.

Потом оказалось, что у незнакомца тиф — в итоге заболела вся семья, четыре человека. Мою бабушку, тогда ещё подростка, всю зиму не выпускали со двора на улицу — чтобы не разболтала про незнакомца.

Весной тот поправился. Ему дали нормальную одежду, немного еды, и он ушёл. С тех пор о нём никто в семье прадеда не слышал. Кем он был, почему оказался в том лесу — неизвестно.

Известно только одно — прадед решил его спасти только благодаря сыну.

И вот приём, который я хочу вам показать. Если вы не знаете, как поступить, подумайте — какой пример вы подадите детям, если они увидят вас? Подумайте — хотите ли вы, чтобы именно такой пример от вас увидели ваши дети?

Однажды у меня было очень плохо с деньгами (по молодости это случалось часто). Возвращаясь домой вечером, я на лестничной площадке нашёл раскрытый рюкзак. Он был набит спортивной формой, а сверху лежали паспорт и кошелёк. Последний был так туго набит деньгами, что его даже не надо было открывать — достаточно было взглянуть, чтобы увидеть, что денег там много.

Вот тут я замер и задумался — вот они, деньги, руку протяни. Как сказали бы в некоторых кругах — Вселенная услышала мой призыв и организовала мне изрядный подгон. Сказать, что соблазн был сильный — не сказать ничего.

Но я вспомнил прадеда и подумал, что мне бы не хотелось быть показывать своим детям пример присваивания чужого (и не важно, что детей у меня тогда не было).

Я взял паспорт, посмотрел прописку и увидел, что хозяин рюкзака живёт над моей квартирой, двумя этажами выше. Я поднялся туда, дверь открыла женщина с младенцем. Оказалось, что муж её получил зарплату, пошёл на тренировку, а потом отправился с друзьями в бар и не рассчитал сил. До дома он дошёл, ключи из рюкзака достал, а вот забрать рюкзак — забыл. Если бы я не вернул деньги, им было бы нелегко.

Если вы окажетесь с такой же, или другой сложной ситуацией, подумайте — какой пример вы хотите показать детям (пусть гипотетическим)? Какое назидание потомкам оставите? И вы увидите, что сделать выбор вам будет очень легко.

Отдельно отмечу вот что. Этот приём не помогает найти правильные решения (потому что их нет, любое решение может оказаться неудачным — так уж устроена жизнь). Этот приём помогает решиться. Мой прадед мог погубить всю семью — и нам всем крупно повезло, что никто не прознал про незнакомца (а если и прознал, то не сдал прадеда немцам или полицаям).

Приём не про это. Он помогает выбрать, но не гарантирует счастливого исхода. Впрочем, такой исход ничто не гарантирует, так что расстраиваться не о чем.

А у меня всё, спасибо за внимание.