Он не молод. Уже седина,
По- мужски, украшает виски.
А она так мила и юна,
Как весенней порой мотыльки.
Испытал в жизни многое он:
Знал любовь, знал обман, боль разлук.
Но всегда с ним его саксофон,
Самый лучший проверенный друг.
Жизнь её, как в стакане вода.
Мимолетный с мальчишкой роман
Не оставил на сердце следа
И растаял, как утром туман.
Блюдца синих распахнутых глаз,
Челка набок и флейта в руке.
На окошке сидит в поздний час.
Вдруг запел саксофон вдалеке.
То с надрывом, то нежно шурша,
Он мелодию в ночь уводил.
У нее трепетала душа,
Так знаком и любим был мотив.
Флейту быстро к губам поднесла,
Саксофону послала ответ.
Взглядом дом на углу обвела-
На балконе мужской силуэт.
Стих маэстро. Почудилось что ль,
Будто флейты журчит ручеек?
Заиграл он мелодию вновь,
Так и есть… ошибиться не мог.
Флейта вторила нежно ему,
Саксофон слал мелодию ей.
И в тот миг не ему одному
Показалось, что нет их родней.
Каждый вечер в раскрытом окне
Флейта нежно звала саксофон.
И услышав ее в тишине,
С ним маэстро спешил на балкон.
Он — седой, она — юности взрыв,
В целом мире балкон да окно.
Только музыки вечный мотив
Обвенчал их друг с другом давно.
Не нужны им слова о любви,
Ноты сами за них говорят.
И в лучах уходящей зари
Юность дарит маэстро свой взгляд.
Блюдца синих распахнутых глаз,
А в них столько любви и тепла,
Что казалось судьба в этот раз
Их надолго и прочно свела.
Но беда уж бежит впереди,
Страшной болью пронизана ночь,
Сердце рвется на части в груди,
И никто здесь не в силах помочь.
Замолчал навсегда саксофон.
Флейта долго рыдала в ночи.
В каждом звуке души юной стон
И огонь поминальной свечи.
С той поры уж прошло много лет,
Но лишь выйдет на небо луна,
Флейта грустную песню поет,
Одинока по жизни она.
Верит, встретятся на небесах
И сыграют дуэтом на бис,
Синева разольется в глазах,
И запляшет луны желтый диск.
Одиночество плачет в ночи,
Ностальгией рыдает окно,
Но балкон тишиною молчит…
Жаль, не всем нам любить так дано!