Мельчает мир. Звереют плутни. Лихие дамы водку жрут.
От залихватской брани будни не просыхают долго тут.
Смотри — и грация и кротость. Глаза — небесность. Губы — страсть.
Груди волна зовет и просит на самый максимум — совпасть.
Лови желание — проснуться на том краю, где нет людей.
Телесным смаяться искусством на память сердцу и судьбе.
Забыться в выспренность и грешность, в тоску по вечности из сна,
В неопалённое — Но есть же! Творятся в жизни небеса!
…Посмотришь. Шаг навстречу. Слышишь!.. О чём мечтаешь, боже мой?!
И свет тускнеет, вдруг унижен, и сам ты, словно бы, больной.
Зачем, зачем, зачем из женщин такое сделали, о чём
Жалеть мы будем бесконечно!.. Не будем или? Удручён!

И когда неизбежность тобой овладеет от скуки…
Что бесстрашие ей? А на смех и «угу»!
Полетишь надо мною, раскинувши белые руки,
Так, как я никогда… никогда не смогу.

Не смогу, захотев. Не смогу, от себя убегая.
Не смогу, умерев и явившись по-новой не здесь.
Не смогу, если скажут — Дарю небеса, дорогая!
Я наверное знаю, что это великая месть.

Было б проще всего из божественных мыслей родиться
Вот такой же невзрачной, податливой и
То корабликом плыть, то парить самолетиком-птицей…
То забыться стихом, то сгореть безвозвратно в любви…

За миллионным мгновением сути
Новым биением — яростно-нежным,
Явится случай и примет на руки.
Вот и покажется — словно и нЕ жил.

Словно из чрева родного — вот только
Вышел, вдохнул, удивился — о, боже!
Что же я делал? Где маялся столько?
Столько ушло в пустоту-бездорожье!..

Ох, ты!.. Из вязкой истошности сердца
Выскользнет память-иголка, утопнет
Тихо, незримо. Редчайшее действо —
Минимум вырастет в максимум, воплем
… показать весь текст …