Шел дождик после четверга,
тумана,
ветра,
кавардака,
во тьме,
достойной чердака,
луна — круглей четвертака —
неслась над пиком Чатырдага.
Обсерватория,
с утра
раздвинув купол за работой,
атеистична
и мудра,
как утренний собор Петра,
сияла свежей позолотой.
Синели чистые холмы,
над ними
облако витало
в степных цветах из Хохломы,
и в том,
что созерцали мы,
Мадонны только не хватало.
Как божье око,
телескоп
плыл в облака навстречу зною,
следя из трав и лепестков,
обвалов,
оползней,
песков
за вифлеемскою звездою.
Здесь не хватало
и волхвов,
и кафедрального хорала,
волов,
апостольских голов,
слепцов,
Христа,
и твердых слов:
«Возьми свой одр!» —
здесь не хватало.